Рожденные ползать

Панин подошел к стоящему у входа в посольство милиционеру и сказал, что ему нужно встретиться с послом по очень важному делу. Милиционер окинул его с ног до головы подозрительным взглядом, но, видимо, офицерская форма подействовала на него успокаивающе. Он снял телефонную трубку и куда-то позвонил. Минут через десять из дверей посольства вышел симпатичный молодой человек в добротном черном костюме. Молодой человек подошел к Панину и представился секретарем посольства. После этого он сообщил, что, к сожалению, посол очень занят и поинтересовался содержанием просьбы посетителя.

Техник достал из портфеля заранее приготовленный конверт и протянул его секретарю. В конверте находился рапорт на имя министра обороны Польши с выражением желания служить в армии ПНР, как страны, находящейся на самом передовом и, следовательно, самом опасном участке социалистического содружества, в непосредственной близости от агрессивного блока НАТО. Секретарь поблагодарил, взял запечатанный конверт и попросил придти за ответом завтра в это же самое время.

На следующий день, Панин снова появился у ворот посольства. Однако в этот раз он даже не успел дойти до милиционера. Словно из-под земли рядом с ним выросли двое молодых людей неприметной внешности и, предъявив ему удостоверения Комитета Госбезопасности, попросили сесть в машину, после чего доставили на Лубянку.

В кабинете Сашку встретил молодой следователь, одетый в гражданскую одежду. На его вопрос, что означает этот рапорт, Панин честно рассказал, про все, что с ним случилось после окончания училища.

— Раз командование не дает мне положенную замену, я хочу служить в армии Польши, — подвел итог своего повествования офицер. — Согласен ехать в самый отдаленный гарнизон!

В середине их беседы, в кабинет неслышно вошел пожилой мужчина и сел в кресло в углу. Через некоторое время он уже с трудом сдерживал смех. Когда Сашка, наконец, закончил, пожилой встал.

— Товарищ старший лейтенант, — обратился он к Панину. — Посидите в коридоре на стульчике. Когда вы понадобитесь, вас позовут.

Когда техник вышел, пожилой обратился к молодому:

— Ну, что думаешь, Вадим? Я не слышал начало вашего разговора.

— Попахивает изменой Родине, товарищ полковник.

— Да бог с тобой, Вадим. Над нами же все смеяться будут. Этот клоун цирк устроил, а мы что ж с тобой в напарники к нему пойдем?

— И все ж таки, Владимир Иванович…

— Ну, что? Что ты ему предъявишь? Если бы он пошел в американское или британское посольства с таким рапортом, тут бы мы его, конечно, упекли голубчика. Или хотя бы он в армии служить отказывался. А так… Слышал, как этот стервец складно рассказывал, что готов жизнью пожертвовать за соцлагерь на самых его опасных западных рубежах?

— Так, что же с ним делать? — растерянно спросил молодой.

— А, ничего. Отпустить. И чтобы он больше нам здесь глаза не мозолил, дай-ка ты мне телефончик строевого отдела Министерства Обороны. Я им звоночек один хочу сделать. Пусть они там свои толстые зады от стула оторвут и выполнят то, что им должностными обязанностями положено. Небось, генеральский сынок и день бы лишний в таком месте не задержался.

— Да он бы туда и не попал, — вырвалось у молодого.

Пожилой бросил на него укоризненный взгляд.

— Виноват, товарищ полковник! Извините, — следователь виновато опустил глаза.

На следующий день после посещения Лубянки Панина вызвали в Министерство Обороны. На приеме хозяин кабинета в звании генерал-майора за одну минуту решил вопрос с долгожданной заменой. Пунктом нового назначения была — Польша, советская авиабаза Шпротава. Естественно, Тамара тут же решила вернуться к мужу, чтобы преданно делить с ним все трудности и тяготы воинской службы. Ведь даже из знаменитой семьи Кулаковых в Польше еще никто никогда не бывал.

После нескольких лет службы у демократов Панина перевели в Эстонию. Теперь уже замена не задержалась. Почему-то перемещения Запад-Восток в советской армии обычно происходили без сучка и задоринки. Совсем не так, как в противоположном направлении.

* * *

Накануне 1-го Мая, в гарнизон приехала Полина. Идея была такая: сначала поживем пару дней на моей территории, потом вместе поедем в Ригу, на все праздники. Приезд супруги совпал с днем рождения Алика. Конечно, нас пригласили вместе. Бармин, как следует, расстарался. Он раздобыл где-то трехлитровую банку самогона и большой кусок свинины, которую замариновали на шашлыки. Празднование намечалось на ближайший выходной.

В этот день, уже с самого утра, наша теплая компашка начала готовиться, предвкушая приятное времяпрепровождение. Когда до намеченного выхода оставалось минут десять, Полина случайно посмотрела в окно и сказала расстроенным голосом:

— Ну, вот и попраздновали — дождь пошел!

— Да, хорошо, — машинально ответил я, продолжая собираться.

— Ты не понял. Посмотри, какой ливень на улице.

Я выглянул наружу. Действительно, на улице дождь лил, как из ведра.