Рожденные в огне

– А что? Должность не хуже любой другой…

– Потом обсудите, – хлопнул ладонью по краю стола Александров. Встал, прошелся по кабинету, заложив руки за спину. – Значит, так. Попросят союза – будем думать. Попросят помощи – рассмотрим перспективы. Самим не лезть и не предлагать. Всем ясно?

– Да… А почему?

Александров остановился, посмотрел на Коломийца, как на ребенка:

– Василий Петрович, ну вы подумайте сами. Зачем нам конкуренты? Пускай вначале дойдут – сами дойдут! – до мысли о вассалитете. А то знаю я Эйзенхауэра. Честолюбив и умен, но честен, может стать и надежным партнером, и опасным соперником. И да. Намекните остальным нашим… соседям, что попытки их в одностороннем порядке отделиться от Конфедерации и пуститься в свободное плавание не будут иметь с нашей стороны ни осуждения, ни поддержки.

– Сделаю, – кивнула Громова.

– Благодарю. Так вот, просто чтобы вы поняли: я считаю, что появление кучи мелких государств, которые живо скатятся в нищету и станут рассадниками пиратства, нам здесь и сейчас невыгодно совершенно. И когда они потом, вкусив плодов свободы, попросятся под наше крыло… Да на фига они нам нужны? Урон репутации, плюс для подъема их экономики потребуются вложения, а денег у нас не вагон. Нет, в таком виде, как сейчас, с работающими предприятиями, на которые можно поставить наших людей, с не издерганным, не растерявшим квалификацию населением, мы их возьмем. Но не рассадники нищеты и бандитизма.

– А…

– А если не поймут, открытым текстом сообщите, что фауна, особенно двуногая и говорящая, нам не очень-то и нужна. Планеты и без нее пригодятся.

– Я… постараюсь донести до них эту мысль. Естественно, без указания того, что их предприятия живо поменяют владельцев.

– Еще раз благодарю. И помните. Распад Конфедерации нам сейчас невыгоден. Куча государств, где все воюют против всех… Нам нужно, чтобы Конфедерация осталась, хотя бы как противовес восточникам. Мы пока недостаточно сильны, чтобы обойтись без них. Если уцелеют оба гиганта… Будем лавировать, раздавать обеим сторонам авансы и набираться сил. А там – посмотрим, кого сожрать. Кстати, Отто Оттович, как там у нас с освоением трофеев?

– Хорошо у нас с освоением трофеев, – усмехнулся Берг. – Практически все, что вы притащили, уже заработало. Правда, не на сто процентов и не на полную мощность, но я тоже не волшебник.

– А…

– Полгода – и трофейные корабли будут достроены. Примерно к этому же времени мы наконец введем в строй наш авианосец.

– Хоть что-то хорошее… Ладно, извините, – Александров бросил взгляд на часы, – но придется заканчивать. У меня сегодня, мать ее, пресс-конференция… И уклоняться от нее, увы, не получится. Я ныне тварь публичная.

Когда он выходил, остальные провожали его сочувствующими взглядами. На пороге Александров обернулся, внезапно подмигнул всем и продекламировал:

Бывает в жизни так тоскливо,
Что даже чай не лезет в глотку.
И помогает только пиво,
Которым запиваешь водку.

Усмехнулся – рано, мол, хороните – и решительно зашагал на растерзание журналюгам, всерьез подумывая о том, не растерзать ли их самому.

Планета Урал. Часом позже

Настроение было поганое – Александров не любил газетчиков всех мастей, хотя, разумеется, понимал их немалую полезность в определенных ситуациях. А еще он подумал, что стоит все же построить что-то, похожее на дворец. Не для того, чтобы жить – пока адмирал геройствовал, потроша восточников, Ирина построила небольшой, уютный домик, вполне соответствующий его вкусам. Но что-то для представительских функций определенно требовалось, и это не должно быть здание Верховного Совета. Сердце Империи должно напоминать о преемственности власти, но не показывать, что по факту она осталась прежней. Во-первых, это все же не соответствует истине, а во-вторых, на корню подрывает энтузиазм населения. Так что решено, дворец, что-нибудь мрачно-величественное, помпезное и символично-впечатляющее, способное вселить гордость в подданных и напугать до мокрых подгузников незваных гостей одним лишь своим видом. Увы, все это – дело будущего, а с репортерами приходилось общаться уже сейчас.

Хорошо еще, вначале шли достаточно стандартные вопросы, иногда провокационные, но в меру. Однако после четверти часа допроса молодежь, которую пропустили вперед явно для разогрева, постепенно утратила свой пыл, и в бой пошли «акулы пера». С этими воевать было сложнее. Хотя, с другой стороны, в отличие от «младших братьев», они хорошо понимали, о чем стоит спрашивать, а о чем нет. Инстинкт самосохранения – хорошая штука…