Рожденный бежать

Но, как и всякий чемпион, он спасовал перед «проклятием Али»: он мог бы победить любого живого, но по-прежнему проигрывал тем парням, которые умерли (или по крайней мере надолго отошли от дел). Каждый боксер в тяжелой весовой категории обязательно услышит: «Ну да, ты в порядке, но ты никогда вообще не побил бы Али в его лучшие годы». Точно так же не важно, сколько рекордов поставил Скотт, один вопрос всегда будет оставаться для него без ответа: как сложились бы обстоятельства, если бы он был в Ледвилле в 1994 году? Сумел бы он превзойти Хуана Эрреру и команду тараумара или они загнали бы его, как оленя, точно так же, как и Энн Трейсон?

Герои прошлого — неприкосновенны, они навечно защищены крепкой дверью времени… до тех пор пока какой-нибудь таинственный незнакомец чудесным образом не откроет ее своим ключом. Может быть, Скотт благодаря своему характеру и был тем легкоатлетом, кто сумеет повернуть назад стрелку часов и потягаться с бессмертными?

Так кто же тогда больший мерзавец, если не Рамон? 

Глава 20

Спустя девять месяцев я снова оказался у границы с Мексикой. Часы уже тикали, запас на ошибку — нулевой. Был субботний вечер 25 февраля 2006 года, и у меня в распоряжении оставалось двадцать четыре часа, чтобы снова отыскать Кабальо.

Как только Кабальо получил ответ от Скотта Юрека, он начал организовывать материально-техническое снабжение по принципу спортивной трапеции. Он был ограничен крошечным «окном» возможных сроков, так как соревнования нельзя было проводить во время осенней уборки урожая, зимнего сезона дождей или обжигающей летней жары, когда многие тараумара мигрируют к более прохладным пещерам выше в каньонах. Надо было исключить также Рождество, Пасхальную неделю, праздник Гвадалупаны и по крайней мере с полдюжины традиционных свадеб…

В конце концов Кабальо решил, что может назначить гонку на воскресенье, 5 марта. А потом началась настоящая пахота: поскольку времени у него было вряд ли достаточно, чтобы мотаться без устали от деревни к деревне и объявлять об организации обеспечения гонки, он должен был точно рассчитать, в каком месте и в какое время бегунам-тараумара надо будет повстречаться с нами на прогулке к трассе забега. Если бы он ошибся в расчетах, все бы пропало; появление тараумара уже было под очень и очень большим вопросом, и если бы они добрались до места встречи, а нас бы там не оказалось, они бы развернулись и ушли.

Производя подсчеты, Кабальо постарался учесть все, что только можно, после чего пошел по каньонам, чтобы оповестить тараумара, о чем и сообщил мне несколькими неделями позже:

«Сегодня пробежал до территории тараумара и обратно как курьер. Послание придавало мне сил больше, чем пакет с пиноли в кармане. Мне здорово повезло: я повидался и с Мануэлем Луной, и с Фелипе Кимаре в один и тот же день на том же витке. Разговаривая с каждым из них, я улавливал волнение даже в достойной Джеронимо торжественности выражения лица Мануэля».

Но в то время как для Кабальо положение дел явно улучшалось, моя цель в этой операции была сопряжена с безумными трудностями. Как только разнесся слух, что Юрек намерен помериться силами с тараумара, другие суперасы вдруг выразили желание принять участие в этом действе. Однако никаких сообщений о том, сколько в действительности явится этих желающих, не поступило, включая самого «притягателя» звездных участников.

Надо сказать, это было поистине в духе Юрека: почти никому не сообщать о своих намерениях, а посему сведения о его планах стали распространяться лишь немногим больше чем за месяц до начала соревнований. Но меня он держал в курсе дела: я был его «головным дозорным». Скотт прислал мне несколько писем с вопросами относительно переезда, но с приближением решающего момента исчез с экрана радара. За две недели до дня соревнований я с удивлением обнаружил на электронной доске сообщений журнала Runner’s World письмо от одного бегуна из Техаса, который испытал нешуточное потрясение в то утро, когда, выйдя на старт перед началом Остинского марафона, обнаружил стоящего рядом величайшего (и претендующего на титул отшельника из отшельников) в Америке бегуна на сверхдлинные дистанции.

Остин? Согласно последним сведениям, в это самое время Скотт якобы вместе с женой спешил на поезд Чиуауа — Пасифик до Крила. И что там было с этим городским марафоном — зачем Скотт летел через всю страну ради шоссейных гонок для студенческих спортивных команд, тогда как он должен был вовсю настраиваться исключительно на демонстрирование долгожительства на горных тропах? Он, несомненно, что-то замыслил; но какую стратегию он разрабатывал, как всегда, оставалось тайной, хранящейся в его голове.