Рожденный быть свободным (СИ)

Не самый радушный хозяин, но хотя бы не дал им умереть с голоду. Уступив право первенства Курту, Хантер принялся ждать, когда он закончит, страстно мечтая о своей ванне, в которую можно было погрузиться целиком и расслабиться после тяжелого дня в офисе. Да, теперь ему казалось, что в офисе он просто ничем не занимался. И никогда в жизни не работал столько, как теперь. Хантер только сейчас понял, что все это время не притрагивался к телефону, который валялся в машине. Он был уверен, что со вчерашнего дня ему поступило множество звонков и сообщений, но всех Кларингтон был готов послать с высокой колокольни, потому что ничто не было важнее того, чем он занимался теперь: помощью тому, кто в ней действительно нуждался.

И, наверное, никогда в жизни едва теплый душ не был столь приятен. Хантеру не хотелось уходить из-под прохладных струй, которые стекали по разгоряченному телу. Таких живительных, что Кларингтон готов был признаваться в любви этому душу еще долго.

Ужин же не оправдал своих ожиданий хотя бы потому, что Хантер не рассчитывал на нормальную стряпню. Но Том, как оказалось, неплохо готовил и смог сделать прекрасную мясную запеканку. Конечно, Хантер мог бы списать все это на дикую усталость и голод, но еда казалась ему потрясающей. Либо же Том просто подбросил туда наркотиков, после которых жутко хотелось есть и спать. Но оставался еще один животрепещущий вопрос, который было необходимо выяснить. И после ужина Курт и Хантер не сводили глаз с Тома, который теперь сидел напротив них, как старый индюк на насесте.

— Так что насчет гибридов? — бесцеремонно поинтересовался Хантер. Усталость брала свое, но Кларингтон держался изо всех сил, ведь ясный ум ему был просто необходим, чтобы суметь уличить Тома даже в небольшой лжи.

— Ладно, все же вы и правда заслужили, — согласился Том, поочередно глядя то на Курта, то на Хантера. — Их главного зовут Себастиан. Он тоже лис, как и ты, — произнес он, посмотрев на Курта, и усмехнулся, заметив его удивление. — Поверь, я хорошо различаю гибридов. Их уж я навидался. На самом деле, я терпеть не могу этого пацана, не удивлюсь, если его выгнали из дома, — покачал головой Том, продолжая рассказывать. — Но у него хороший стратегический ум, в этом стоит отдать ему должное.

— А их много? Ну, у Себастиана много гибридов? — осторожно спросил Курт, во все глаза глядя на Тома. У него и в мыслях не было не верить ему, потому что он был слишком взволнован из-за слов Тома.

— Когда я видел его в последний раз, вроде шесть, — принялся вспоминать Том. — Но это было около месяца назад, с тех пор, может быть, их стало больше. Или меньше, — он пожал плечами и налил в свою кружку еще чаю.

— А куда они пошли? — подал голос Хантер. Он, в отличие от Курта, все еще сомневался, стоит ли доверять их новому знакомому. И злился за то, что тот заставил их работать.

— Насколько я помню, они собирались в Юту. Наверное, уже должны были добраться туда. Как видишь, у меня нет телефона, и связаться с ними я не могу, — Том ухмыльнулся, и тут Хантер заметил клыки. Сточившиеся из-за времени, но все-таки клыки, которые он видел у Курта, когда тот смеялся.

— Почему гибриды доверяют тебе? — с подозрением спросил Хантер, наклоняясь ближе. — Вряд ли ты из тех, кто по доброте душевной помогает всем нуждающимся. И ты позвал нас в дом, когда понял, что Курт гибрид, — он прищурился, внимательно следя за Томом, а Курт, удивленный еще больше, принялся крутить головой, следя за реакцией обоих.

— А ты, как я погляжу, умник, — Том усмехнулся и отставил кружку. Проведя пальцами по волосам, он отодвинул несколько прядей и продемонстрировал обрезанную ушную раковину со старым шрамом. — Думаю, то, что осталось от хвоста, показывать нецелесообразно, — хмыкнул он, вновь поправляя волосы. — Да, я тоже гибрид. Но после одного инцидента я лишился всего, что отличало меня от людей. А потом, когда мой старый хозяин помер, я ушел. И теперь живу здесь. Себастиан нашел меня случайно, и я решил помочь ему, потому что знал, как тяжело гибриду оставаться собой среди людей. Мне-то уже никто помочь не мог.

Хантер слушал его и чувствовал себя неуютно. Будто проник в чью-то личную, постыдную тайну, оказался невольным ее свидетелем, отчего на душе стало как-то противно. Противно, что не ушел и не оставил человека наедине с его скелетами, а продолжил смотреть.

— А кем ты был? — тихо спросил Курт, который, судя по всему, чувствовал то же, что и Хантер.

— Я кот, — просто ответил Том, и Хантер живо представил себе толстого, развалившегося на кровати кота, которому уже даже лень передвигаться, настолько он жирный и старый. И, в принципе, Том походил на него: такой же своевольный и одинокий.