Рожденный из камня

Так шло время. Урызмаг жил тайно в пещере, занимался тем, что думал, дремал, слушал пение лесных пташек. Сосруко приносил ему каждую неделю пищу, приготовленную умелыми руками златокудрой Сатаней.

Вы, слушающие нашу повесть, понимаете ли, что это значит — жить в одиночестве, жить тайно и думать? А понятно ли вам горе сына? Приходилось ли вам прятать отца в пещере и, чтобы никто не видел, приносить ему пищу? Выпадала ли вам на долю страшная участь — отправлять родного отца по дороге смерти? Много ли вы знаете о человеческих горестях? А что вам известно о радостях человеческих?

Были, были радости у нартов, и одна из радостей именовалась золотым яблоком. Удивительная яблоня росла в нартском саду. Весной она белела, как будто мать-земля, дородная кормилица, облила ее своим грудным молоком, а летом одно только яблоко созревало каждый день на дереве, и было это яблоко золотым. Да не в золоте было дело, а в том, что необыкновенное яблоко исцеляло людей от всякой болезни и залечивало любые раны.

Но вот стряслась беда: каждый день созревало на ветви яблоко, зрело весь день, а ночью кто-то его похищал. Утром созревало новое яблоко, но и оно исчезало ночью. Нарты поочередно стерегли яблоню, а вора поймать не удавалось. И вора нет, и яблока нет!

А надо сказать, что не просто было вору забраться в нартский сад, ибо сад был огорожен оградой из оленьих рогов, и так высока была ограда, что не всякая птица могла перелететь через нее.

Сосруко приносил отцу в пещеру не только пищу, приносил ему каждую неделю и всякие новости, чтобы знал старик, что творится в Стране Нартов. Рассказал Сосруко и о пропаже золотых целительных яблок. Урызмаг выслушал рассказ, подумал, сказал сыну:

— Я знаю, как помочь нартам, как спасти золотые яблоки. Пусть тот, кто стережет дерево, метнет из лука стрелу в голубку, которая перелетит через ограду, а когда он ранит птицу и та улетит, пусть он сперва соберет в платок капли запекшейся крови, а потом пойдет по кровавому следу. Пусть он отыщет ту, которую ранил, пусть приведет ее в Страну Нартов. Тогда перестанут пропадать золотые яблоки.

Сосруко, придя на Хасу нартов, спросил у главы пиров и бесед, у Назрена Длиннобородого:

— Кому сегодня черед стеречь яблоню?

— Юноша Ахса́ртаг будет сегодня сторожить в нартском саду, — ответил, тяжело вздыхая, Назрей Длиннобородый. — Да что толку в стороже, все равно не убережет он яблоко.

— Я помогу советом, — сказал Сосруко и повторил слова Урызмага, выдав их за свои собственные: не мог же он признаться нартам, что нарушил обычай, что не сбросил Урызмага в пропасть в плетеной корзине!

Решили нарты поступить, как посоветовал Сосруко. И вот, едва забелело утро, увидел юноша Ахсартаг, стороживший сад, что поверх оленьих рогов ограды пролетела голубка, опустилась на ветви яблони, и целительное яблоко засверкало золотым невиданным сверканием. Не успела голубка клюнуть яблоко, как Ахсартаг пустил из лука стрелу, и стрела ранила голубку в шею. Птица улетела, роняя алые капли крови. По земле протянулся кровавый след.

Ахсартаг, как советовал Рожденный из камня, бережно собрал капли запекшейся крови в шелковый платок, спрятал платок за ноговицу и пошел по алому следу. Дорога привела юношу к берегу моря. Ахсартаг заткнул полы черкески за пояс и опустился на морское дно. А на дне моря был подводный мир, было как на земле: зеленели луга, поднимались горы, волновались долинные травы, только над головой было не лазурное небо, а лазурное море.

Долго шел молодой нарт по подводной тверди и увидел дворец, чьи стены были из чистого жемчуга. Вошел он во дворец, а там пол из голубого хрусталя, с потолка светит утренняя звезда. На сиденье из редкостных самоцветов восседал в глубоком унынии величавый старик с бородою такого же цвета, как и хрустальный пол. То был Донбетты́р, царь морей и всех соленых вод.

— Да будет счастье в твоем жемчужном дворце, — приветствовал Ахсартаг морского царя.

— Не может быть мой дворец счастливым, — ответил владыка морей.

— Неужели не только на суше, но и в море есть страдание? — от всей души удивился нартский юноша. — Я слыхал, что случается горевать земным князьям. Неужели и властелин морей знаком с горем?

— Горе у меня, — сказал Донбеттыр. — Единственная дочь моя Ахуми́да повадилась, на свою беду, в сад нартов. Там каждый день созревало на дереве золотое яблоко. Моя дочь, преобразившись в голубку, прилетала по ночам в сад и похищала яблоко: пришлось оно ей по вкусу. Не раз я говорил ей: «Нарты не терпят воровства, а яблоко это им нужно, оно исцеляет от ран, и сурово накажут вора горские богатыри. Не летай за яблоками!» Но Ахумида не хотела слушать меня, и судьба ее наказала: сторож-нарт ранил стрелой мою дочь.

— Неужели рана так тяжела, что нет средства исцелить морскую царевну? — спросил Ахсартаг.