Рожденный на гильотине. В свете ночи... (СИ)

— Рагнар! Я спрашиваю, спал ты с Бэль или нет! — не выдержал Роланд и тут же добавил. — Только попробуй сказать, что спали, как все нормальные люди, одеялом прикрывшись и сладкие сны видя!

— И в мыслях не было, — заверил его Рагнар с таким видом, что сразу было ясно: не то что в мыслях было, да еще и чуть-чуть с языка не сорвалось. — Никогда раньше не замечал за тобой такой щепетильности, братишка. И да, будь спокоен: не взимал я супружеский долг с твоей ненаглядной…

— Рагнар! — не дав ему договорить, воскликнул принц и, ловко перескочив папку, крепко сжал в объятиях брата, так что тот, опешив от его прыти, теперь сидел дезориентированный и растерянно моргающий. — Спасибо тебе! Прости, я такое подумал про тебя… Прости! Боги, да если я и могу верить кому-то в этом мире, то это тебе! Обещаю, я никогда больше не допущу даже тени подозрения, что ты предал меня!

— Да ладно, ладно тебе, — озадаченно пробормотал Рожденный на гильотине и, чтобы хоть как-то скрыть замешательство, потрепал брата по рыжим кудрям, как всегда растрепанным и так похожим на огненные локоны дивной царевны, и поспешно перевел тему. — На вот, это тебе, печатка. При себе иметь обязательно. И это, Роланд… пошел бы ты, освежился после ночи, что ли, перед тем как обниматься.

— Прости, брат, — Его Высочество тут же направился в ванную комнату, где вот уже полчаса как "приводила себя в порядок" Исабелика.

"Небось, от моего запаха отмывается," — хмыкнул про себя Рожденный на гильотине, закрывая дверь на засов, что так удачно вешался с обеих сторон двери повсеместно в северных землях, и с чувством выполненного долга вернулся к треклятой папке…

Его Светлейшество Шанс (3)

Пылают в кровь искусанные губы,

И сталь клинков порою сводит зубы,

Но лезвие, сверкнувшее во мгле,

Не станет милосерднее к тебе!

Зажав эфес вспотевшею ладонью,

За право жить плати чужою кровью!

Лицом к лицу — лица не различить,

Лишь руки, в крест сложившие мечи…

Смертельный бой, порою без причины —

Наверно так устроены мужчины!

Из века в век… И кто их разберет,

Что мир их постоянно не берет?!

Все решено: в одной короткой схватке

Чуть-чуть сожмет под левою лопаткой.

Молитвой краткой Господу воздав,

Ты жив — то непременно, значит, прав!

Опять схлестнутся бешеные черти

На грани жизни (где-то ближе к смерти),

И в ход пойдут не только кулаки,

А сталь ножа… Мгновение — в груди!

У многих игр правил не бывает,

Где каждый сам защиту выбирает,

Там честь и благородство — звук пустой!

Успей всадить перо — и ты герой!

Что жизнь? Бог дал, и Он возьмет обратно,

И все же до отчаяния досадно,

Что Бога ты не ставил ни во что,

Тебе и без того всегда везло!…

…Теперь меча ты в небо не поднимешь

И у врага победу не отнимешь.

Кому теперь докажешь, кто есть кто?

Ты проиграл, и значит, ты был — зло!

Еще раз покосившись на сиротливо лежащую на кровати папку с отчетами, Рагнар небезосновательно решил, что смотреть эти финансовые бумажки смысле нет никакого, причем абсолютно. Особенно — ему! Гиблое это дело — теодору эль-Гильотину цифры доверять, это всем в Веридоре известно! Магистр счётов и счетов у них Рансеваль, вот ему эту муть и разгребать. Рагнару же ясно одно: средств катастрофически не хватает!

Из месяца в месяц повторялось одно и то же: Его Величество, вознамерившись привить своему наследнику ответственность и начать по-тихонечку приобщать его к государственным делам (то, что остальные дети так же попадут в кабалу и взвоют гораздо быстрее Его Высочество монархом во внимание принято не было), приказал все казначейские дела взвалить на Роланда, а тот, не мудрствуя лукаво, спихнул составление бюджета и составление отчетов на своих ближайших соратников. Демон, конечно, от этой "чести" мигом откосил, а вот Рансеваль, напротив, ринулся навстречу излюбленным цифрам! Не раз Рагнар наблюдал за тем, с какой любовью младшенький выводит каждый столбец, как, высунув кончик языка от усердия, трижды складывает несколько чисел в разном порядке, чтобы и в коем случае не ошибиться, как с восхищением и чувством неподдельной гордости любуется подведенными итогами. Воистину, Рансеваль получал от этих скучнейших, на взгляд Рагнара, манипуляций такое ни с чем не сравнимое удовольствие, что демона нет-нет, да и передергивало.