Рожденный на гильотине. В свете ночи... (СИ)

Вспомнились поединки с братом и собственная уверенность в своем превосходстве. Получается, все это было обманом, Рансеваль просто не мог драться в полную силу. От осознания самолюбие и гордость болели гораздо больше, чем незалеченные ожоги.

А еще медленно пришло понимание, что второй раз демоническая сущность Рансеваля не даст себя запечатать… Значит, совсем скоро весь Веридор узнает, что королевский бастард достоин трона, в то время как наследный принц…

При мыслях о Роланде сердце болезненно сжалось. Каким бы бестолковым в государственных делах ни был брат, Рагнар был уверен, что со временем он повзрослеет и станет достойным правителем. Ну не его вина, что не проснулась в нем демоническая сущность! И тем не менее это было поводом оспаривать его законное право на трон. Если Роланд останется единственным "ущербным" ребенком Его Величества, его ждет только "несчастный случай" в одном из темных коридоров дворца. А если вспомнить о неуловимом отравителе, который вот уже не первый год пытает счастье в деле устранения наследника… Сложно сказать, на кого поставил заговорщик: на него или на Рансеваля? Но скорее всего на брата. Во-первых, он младше, а значит, манипулировать им проще. Во-вторых, Рагнар всегда во всеуслышание заявлял, что он — теодор эль-Гильотин, а значит, официально никакого отношения к правящей династии Веридорских не имел. Ну и в-третьих, с Роландом был близок именно он, а Рансеваль был скорее товарищем, другом…

"Нет! — ворвалась в сознание беспокойная мысль. — Роланду друг только ты, потому что отрекся от претензий на трон, отказавшись признавать короля отцом. А Рансеваль — враг! Враг вам обоим! Пусть не по своей воле, но он представляет опасность для наследника, поэтому его и запечатали. Теперь, когда его сущность не сковать, на плаву удержится лишь один. Роланд или Рансеваль, да какой тут может быть выбор?!"

Рагнар плохо помнил, как свернул на пустырь и, опустив тело брата на землю, начал мечом рыть яму. Единственное, что четко отложилось в памяти, это мягкое, одобрительное тепло, исходящее от печатки. Ее дал "папа" и сказал никогда не снимать, и она "одобряет" его действия… Единственный раз сознание вынырнуло из этого полусна, когда он наклонился, чтобы столкнуть брата в н скорую руку организованную могилу. Рагнар слышал биение его сердца, поверхностное дыхание, даже ток крови. Еще пара часов — и он очнется… Не очнется…

Рансеваль бесшумно скатился в объятия земли, и Рагнар, отстраненно отметив, как печатка в последний раз обдав его теплом, вдруг полностью перестала ощущаться, носком ботинка начал не торопясь засыпать могилу. К сем спешить? Рансевалю уже не проснуться…

— Измена! — ворвался в его голову неожиданно громкий крик, а в следующее мгновение на его окутала ловчая сеть, та самая, которой он так недавно обездвиживал Фредерику, вокруг забегали непонятно откуда взявшиеся люди, и противный гнусавый голосок главного прокурора и члена Совета лорда Туррона заверещал:

— Теодор эль-Гильотин, вы обвиняетесь в покушении на жизнь сына Его Величество великого короля Веридора Вейнура Нечестивого и предстанете перед королевским судом! Воистину, какая удача для Его Величества — наконец избавиться от ненавистного сына! Наказание за это преступление — казнь на гильотине!

— Не пугайте гильотиной, я на ней родился! — огрызнулся Рагнар, и тут до него дошло, что единственный человек, чью магическую сеть он не мог разорвать, — тот, кто его обучал… Тот, кто только что напал на него и пленил… Шед…

Его Светлейшество Шанс (7.1)

Ложь недаром во всех королевствах

Уважали во все времена.

Ложь прекрасна, когда полезна,

И ужасна, когда вредна.

Узок путь между раем и адом,

И не зря есть враги и друзья.

Соглашусь, просто так врать не надо,

Но и с правдой прожить нельзя.

Ложь исчезнет с земли едва ли,

Так хитра и живуча она!

Ведь не зря у любой медали

Есть обратная сторона…