Рожденный ползать, освободите взлетную полосу

***

1990 год. Я курсант 3-го курса славного Борисоглебского ВВАУЛ. Кто помнит, была такая заморочка во время полетов курсантов - наблюдающий за шасси. Свободный от полетов курсант отправлялся на ближний привод с целью осуществления контроля за тем, чтобы очередной чкаловец не забыл выпустить колеса. Вооружался сей наблюдающий тубусом и переключателем 'выпущено - убрано'. По-моему было даже какое-то устройство для передачи речи на расстояние, чтобы можно было внятно доложить РП о состоянии шасси и механизации крыла. Все уже наверно поняли, что задача наблюдающего состояла в том, чтобы узрев заходящий на посадку самолет, убедиться в выпуске шасси и закрылков, поставить переключатель в положение 'выпущено' и доложить РП о выпуске этого хозяйства.

Ну так вот. Отправляют меня как-то этим самым наблюдающим. Прихожу на ближний привод, причем должен отметить, что БПРС на лагерном аэродроме - это кучка машин, набитых приемопередающей аппаратурой и совершенно дикое количество растяжек разнообразнейших антенн. На приводе постоянно проживаю два солдатика-срочника, насколько я понимаю для охраны и благоустройства этого хозяйства. Ну так вот, прихожу я значицца, на привод, проверяю работоспособность переключателя, по случаю лета раздеваюсь до трусов (позагорать - лето ведь). И жду когда появятся самолеты на посадочном курсе. В самый разгар летной смены ко мне подсаживается один из двух солдатиков, проживавших на приводе, с целью поболтать 'за жизнь'. Солдатик этот - выходец из какой-то азиатской республики бывшего СССР. С русским языком у него были огромные проблемы, поэтому наш диалог постепенно переходит в монолог этого юноши, т.к. практически ни одно слова по-русски я у него понять не могу. В этот момент на горизонте появляется всадник на коне (или лошади - сейчас не помню), скачущий по направлению к нашей паре. Лошадь (или конь) останавливается около нас, с нее спрыгивает обозленный сын гор, выхватывает из-за пояса ножик размером с приличный мачете (причем ржавый. Как сейчас помню) и без единого слова пытается меня проткнуть этим самым мачете. Мы с зольдаком, здраво оценив свои шансы на победу, спасаемся бегством. Причем в разные стороны. Он - в свою будку, я вокруг нее. Абрек - за мной. Мое позорное отступление продолжается минут пять, т.к. этот Дартаньян с мечом не отстает и мы носимся между этими машинами, будками, антеннами и растяжками. Причем должен сказать, что в районе привода абсолютная чистота - скошенная травка и ничего тяжелого под рукой. В общем из оружия у меня - только трусы, ну и то, что в них. Но, выставлять это на соревнование с мачете почему-то не хочется.

Ну так вот. Благодаря стараниям нашего доблестного преподавателя физкультуры - майора Степанова, это забег с препятствиями я выигрываю. Абрек устаёт обращать меня в бегство и останавливается передохнуть, не переставая вращать при этом мечом, усами и глазами. Да, забыл сказать, во время этого славного боя он вращал еще и языком. Правда кричал он чего-то тоже на своем абречьем языке, а я, как вы уже поняли - не полиглот. Стоим метрах в десяти 'друг' от 'друга' - пытаемся отдышаться. Я осторожненько пытаюсь поинтересоваться у сына гор - с чего мне седня выпала такая удача, как знакомство с этим добрейшим человеком. В ответ этот тореро снова бросается в погоню за мной, но быстро выдыхается и останавливается. Я немного успокаиваюсь, понимая, что не зря нас гоняли каждое утро по 3 км.