Рожденный ползать, освободите взлетную полосу

И только обещание посетить на 15 минут другую свадьбу оторвали Ч. от методического накачивания и по темным улочкам мы мелкими перебежками рванули в парк (по моему им. Поддубного), где в кафе терял свою независимость другой брачующийся.

Но и здесь Ч. был верен себе, не успел я обменяться впечатлениями с сидящими, как он уже влил в себя пару хороших рюмок и его потянуло на подвиги. На ниве музыкальной.

Дело в том, что в этом году он пытался освоить гитару и с завидным упорством, достойным другого применения, бил по струнам в любой обстановке. Вследствие отсутствия даже зачаточных следов слуха, эту какафонию без слез слушать было невозможно.

Так вот, выпив и оглядев абсолютно 'трезвым' взглядом окружающую действительность, он увидел в руках у музыкантов, играющих на сцене предмет его вожделения. Подогретая изрядной дозой душа потребовала музыки и с криком 'Дай летчику поиграть', он начал вырывать у одного из музыкантов гитару. Почувствовав опасность остаться без средства для заработка, музыкант в сердцах оттолкнул Ч. от себя, в результате чего жертва музыкального увлечения слетела со сцены, перевернув при этом пару столиков с мирно выпивающими гостями.

Поняв, что сейчас могут бить, Ч рванулся в темноту, в парк. За ним, естественно я, патрулей много, нарвется сразу. Короче, он влетает в какие-то кусты, падает и сразу засыпает. Что бы как-то привести его в чувство, начинаю шлепать по щекам, уговаривая подняться. Как на грех, эти кусты освещались фонарем, шли какие-то сердобольные бабули и начали орать дурным голосом, мол, я завалил ребенка в кусты (Ч. был мелкого роста) и избиваю его, и куда милиция смотрит.

Пришлось брать это бревно на плечи и драпать в сторону училища. Дотащил до первой колонки, башку его сунул под кран, Ч. вроде начал соображать и попросил его отпустить. Мол пойдет уже сам. Потеряв бдительность, я его опустил. А дело в том, что напившись, сей пилотяга начинал бежать, все равно куда, ибо в подсознании у него билась мысль, что за ним гонятся Платоновские 'овчарки'. Правда, побежал в нужном направлении, но силы скоро закончились и он упал в аккурат напротив очередной колонки. Процедура повторилась вновь- вода, обещание быть смирным, побег, падение, колонка и все повторяется снова.

Таким образом мы не спеша дошли до последних домов военного городка.

Время давно уже за полночь, ясно, что мы давно в списках самовольщиков, мысль билась только в одном направлении- как донести это бревно до казармы, чтобы не попасть в лапы к патрулям и не завершить ночь в ужасно знакомом каземате.

Решил тащить его в Толяну Егорову, нашему общему другу, который жил в этих домах, оставить Ч. у него, а самому идти в казарму и сдаваться ответственным, что бы затушить пожар, который там неминуемо разгорелся. К сожалению, спасительная квартира не отзывалась на привычный звонок, видать хозяева тоже где-то гуляли.

Сидим во дворе на лавочке. Ч. уютно положил голову мне на колени и похрюкивает, а я полон дум о юности веселой, пытаюсь найти решение. Ну не тащить же мне его на себе через КПП.

И тут нарисовался патруль. Офицер и пару курсантов. Кроме нас, во дворе никого. И естественно, начальник патруля посылает курсанта (первокурсника), проверить, кто там сидит. Уж больно данная скульптура смахивает на картину 'Курсанты на привале'.

Увидев подходящего служивого, начинаю громко причитать: 'Опять ты Ваня нажрался, мастер на заводе завтра гланды вырвет, ибо ты опять норму не выполнишь' и в таком производственном духе дальше. Курсант сначала оторопел, потом наклонился, чтобы получше рассмотреть Ч. А он, скрутив известную фигуру из трех пальцев, машет ею перед его лицом и изрекает 'Хрен возьмешь нас, мы рабочие'.

То ли начальник патруля оценил наш юмор, то ли поверил благодаря хорошо сыгранной роли трудяг, однако свистнув бойца, группа ушла исполнять служебный долг в неизвестном направлении.

Это рандеву подействовало отрезвляюще на Ч., он начал скулить, мол пора в казарму, на родную кровать.

Договорились, что мы подкрадываемся к проходной, я уточню, где дежурный, и затем тенью проскользнув, потихоньку ползем в казарму, а там посмотрим, как обойти ответственных.

Я начинаю красться к КПП, которое в данной обстановке представляло для нас империю зла.

И вдруг у меня за спиной раздаются страшные звуки. Это Ч. включил свой основной инстинкт (бежать) рванулся к КПП. А у него оторвалась подошва на ботинке, держалась только на каблуке, и когда он бежал, все это издавало такие громкие и хлесткие звуки, что только мертвый не слышал.

Коротче, все это грохающее, качающееся в разные стороны бросилось через КПП, я за ним и мы мимо ошалевшего дежурного, спросонья ничего не понявшего, рванули к казарме. Лихо вбежали на свой третий этаж, Ч. по своей привычке лег под кровать (он там всегда спал, когда напивался). А я начал собирать данные, что здесь было в наше отсутствие.