Рожденный ползать, освободите взлетную полосу

Сняли мы седушку деревянную, вдоль борта, положили на нее деваху. Вроде перелома нет, просто ушиб, но пусть спецы разбираются. Занесли ее в кузов, под тент, лежит, курит. Остальные сами попрыгали. Когда все устроились, пилоты завели меня за тягач, достали карты и попросили ткнуть моим нестерильным пальцем в точку, где мы находимся. Эх, мне бы те карты... Пристроились пилоты сверху, «на броне». Только отъехали на пару километров - стучат по люку. Останавливаюсь - «Четверка», МИ-4, из-за сопок со стороны Анадыря идет. Давай пилоты ее ракетами сбивать - не попадают. А пока не попадешь, тебя не увидят. Такие вот следопыты. При ясной погоде на белом снегу лежит самолет, в паре километров стоит тягач, народ вокруг него, ракеты летят. Пролетели над нами и пошли над долиной петлять. Белые перчатки...

Подвез я пассажиров своих к столовой, изголодались на свежем воздухе. Примчалось начальство.

- Это кто, откуда?

- Пассажиры и экипаж. Аннушка упала в тундре.

- А аммонит где? Мы ж станем!

- Сейчас кое-кто ляжет, буркнул я вполголоса.

Тут начальство к рации позвали. - Да, я их уже нашел, все живы, высылайте вертолет - рапортовало начальство. Прилетела «восьмерка», забрала всех.

На обратном пути, возвращаясь с аммонитом с базы, завернул я к самолету. Посмотрел на гирокомпас - вещь в хозяйстве очень полезная, но большой очень, и питания к нему у меня нет. У первого пилота не тронул ничего, комиссия прилетит, смотреть глазом станет. А у второго пилота снял высотомер. Во-первых, дублирует командирский. Во-вторых, стекло на нем разбито. В третьих, я приборы сфотографировал, в случае чего - снимок с показаниями отдам. А в четвертых, нравится он мне очень.

Спросите, а нафига мне высотомер, когда я по земле ползаю? Ну да, рожденный ползать... А стекло я в нем заменил. Погоду послушаю, давление подкорректирую и в своих контрольных точках, ну там, к примеру, бочка приметная вдоль трассы лежит, высоты позаписывал. И так все свои пути-дороги провешил. И теперь, как пурга, и видимость 5 метров, зная, где я нахожусь, высоту подкорректирую и иду по ветру да по спидометру и на высотомер поглядываю, до следующей точки. Не было случая, чтобы домой не добрался. Эх, если бы комиссия не спалила тот самолет... Там столько добра еще осталось...

***

БЕЗОПАСНОСТЬ ДВИЖЕНИЯ

- Товарищи офицеры!

Пистолетными выстрелами захлопали сиденья, зеленый с редкими вкраплениями черного поток вытек из зала, хлынул по парадной лестнице, вынес из гардероба шинели и шапки и схлынул, оставив у входа в Окружной Дом офицеров двоих - старшего лейтенанта и капитана.

- Чума пополам с холерой! - сплюнул под ноги капитан. Зачем собирали? О чем говорили? Чего докладывать-то будем?

- Да ладно, - фамильярно ответил старлей, нашел проблему! Во! Я брошюру успел заныкать, читай: «Обеспечение безопасности движения автотранспорта в частях МВО в осенне-зимний период обучения». Тут все написано.

В армии, как и в других культах мрачных богов, существует множество непонятных, а потому пугающих непосвященного обрядов. Например, совещания по обеспечению безопасности дорожного движения, которые ежегодно проводит военный комендант Мосгарнизона, между прочим, генерал-лейтенант. Любой офицер знает, что для обеспечения безопасного движения армии нужны всего-навсего другие автомобили, другие водители и другие дороги. Знает об этом и комендант, но, так как других автомобилей, водителей, а, тем более дорог, у него все равно нет, непримиримую борьбу за безопасность движения он предпочитает вести с трибуны. Естественно, знают об этом командиры частей и зампотехи, которых строгими телефонограммами выдергивают на совещания, и всячески уклоняются от выполнения унылой повинности.

В результате множественного перевода стрелок, интриг и перепасовок, от 181 батальона связи и РТО на совещание в конечном счете были отправлены капитан Валерий Винокуров и старший лейтенант Семен Калабушков.

Офицеры-связисты превосходно иллюстрировали собой марксистский тезис о единстве и борьбе противоположностей. Капитан Винокуров был высокого роста, лысый, кадровый и украинец. Старший лейтенант Калабушков, наоборот, был маленького роста, волосатый как мартышка двухгодичник и еврей. Объединяла этих двух совершенно несхожих людей слабость к употреблению. Валера уже дважды сидел за пьянку на гауптвахте, а Сеню сдали в армию наивные родители в надежде на перевоспитание отпрыска в здоровом армейском коллективе.

- Пить хочется... - задумчиво сказал Сеня.

- Прекращайте, товарищ старший лейтенант! - сварливо откликнулся Валера, - опять нажремся!

- Да мы пивка только...

- Ну, бля, отец семейства! - привычно осудил себя Валера, - ладно, поехали! А куда?