Рожденный править

Матушка прикусила губу. В последние годы её состояние заметно ухудшилось. Лицо приобрело заострённые черты, дыхание стало тяжёлым и прерывистым, появилась одышка. Её было почти не узнать. Болезнь медленно брала вверх, и женщина прекрасно осознавала это. Своей и до того долгой жизни она была обязана лишь дочери, её счастью и отраде, что только-только достигла возраста семи лет. Прикованная к постели, она не часто бывала на улице, из-за чего весь её мир ограничивался одной маленькой комнаткой с кроватью, маленьким деревянным шкафчиком, прикроватной тумбочкой и столиком для письма. Только из рассказов юной непоседы матушка узнавала, насколько сильно всё вокруг поменялось в её отсутствие. «Сошёл ли снег с гор? Распустились ли уже цветы? А в городе как? Изменилось ли что?» – нетерпеливо осведомлялась она каждый вечер, пока Мейли растапливала печь. И так из раза в раз, до той поры, пока голос окончательно её не покинет. А случится это уже должно быть очень и очень скоро…

Матушка затолкала ненужные размышления на дальние полки мозга. Она вполне отчётливо видела грядущее. Оно было испещрено ножевыми ранами и преследовало её вот уже на протяжении многих лет. Вопрос лишь в том, когда именно эта бессмысленная игра в «догонялки» подойдёт к своему завершению? Ибо, если открыть глаза на правду, холера – болезнь неизлечимая.

– И что потом?

– Вот, а потом… потом…

– Не тяни – матушка искоса бросила взгляд на кислую гримасу дочери. Два крошечных детских глаза уже долгое время поглядывали на неё не то с тревогой, не то с любопытством, ожидая продолжения сказочной истории.

– Мейли, дорогая…

– Нет, только не снова! – вскричал девочка – Ты ведь обещала, что сегодня уж точно расскажешь её до конца!

Матушка приподнялась с постели и ласково обняла дочь за плечи, трепетавшие под старыми тряпицами сорочки. Ей вовсе не хотелось огорчать её, но и продолжать она была не в силах. Тело чуть заметно потряхивало, во рту сухо и хочется пить, но, как на зло, горло словно сдавил огромный ком. Казалось, её вот-вот готово вывернуть наизнанку.

– Ну… – произнесла матушка голосом, в котором звучало отчаяние. – Кажется, меня снова поймали. Но, любовь моя, не ты ли говорила, что завтра, ещё до первых петухов, тебе нужно наведаться к господину Терри? Путь до его хижины отнюдь один не из самых близких, а дел у него, полагаю, и без тебя невпроворот. Человек он занятой. Уйдёт в лес и ищи его потом с концами. Так что, может лучше ляжешь, а история никуда не денется?

– А, ну да… – жалобно протянула Мейли.

Матушка, в душе которой, по-видимому, пустили первые всходы семена небольшой победы, медленно опустилась на мягкую перину. Мейли сокрушённо передёрнула плечами, но ответа так и не последовало. Время приближалось к полуночи. Через несколько минут на небе уже должна была появится полная луна, на которой даже с земли видны странные рисунки, созданные рельефом ее поверхности. Кто-то видит там лицо человека, кто-то диковинных животных или еще что-то другое. Матушке это всегда казалось забавным.

За окном тихо завыл прохладный ветерок, легонько всколыхнув тонкую тюль. Сорвалась крыши и стая летучих мышей, что поселились здесь ещё около года назад. Мейли обнаружила её совершенно случайно, пока доставала с чердака старые семейные пожитки. В ту пору зима была особенно холодной, вот они, наверное, и решили на время укрыться в их ветхом, как любила поговаривать матушка, жилище, да так и остались. Уж больно здесь уютно и тепло. К тому же сама хозяйка была не против, будь они хоть помойными крысами, лишь бы только не шумели. «Сон очень важен для человека. Не отдохнёшь и силы покинут тебя, а после – смерть» – невозмутимо отвечала та за ужином, глядя на часы.

Но, впрочем, размышляла матушка, жаловаться не было смысла. В конце концов идея перебраться как можно дальше от городского шума принадлежала именно ей. До леса здесь было рукой подать, вот и зверья водилось немерено. То ёж в сад забредёт, то лис к курам повадится – каждый найдёт себе дело по душе. И даже так, было в этом месте нечто такое, от чего на душе становилось спокойно и легко. Возможно дело было в воздухе, а может и обстановке – матушка не вдавалась в подробности. Она жила здесь и сейчас, наслаждаясь каждой секундой, коих осталось уже не так много.

– Полагаю, мы договорились? – наконец осведомилась хозяйка дома, заблаговременно выждав пару минут.

– А ведь… – тихо пробормотала непоседа. – Ты же специально кое о чём умалчиваешь. За всем этим просто кроется какая-то тайна, вот ты и не рассказываешь. Правильно? Я угадала?

– Но если мы даже и узнаем правду, то счастливее от этого не станем, верно? – резонно заметила та, но, чуть помешкав, добавила, – Сегодня, надеюсь, всё прошло без происшествий? Тебя никто не видел?

– Ни разу, – быстро заявила Мейли. – В городе до меня никому и дела нет. Эти пустоголовые тупицы даже не заметят, если…

– Мейли!