Рожденный разрушать

Пристаешь к берегу – и не нужно четверть часа искать свободный кусок пляжа. Никакого песка в сэндвичах, а проснувшись, не натыкаешься на непристойное зрелище в виде немецкого пениса.

Собственный холодильник, собственное кондиционированное укрытие от солнца, кровати с простынями, а когда солнце скроется, не нужно плестись к раскаленному автомобилю, чтобы ползти домой, делая 4 мили в час. Просто уходишь в вечерний рейс. А позже тем же вечером намекаешь самой красивой девушке в баре, что у тебя на приколе яхта и если она не прочь…

Пять самых счастливых моментов в моей жизни? Один из них был на пляже Памплоне около Сен-Тропе, когда ведущий Радио Монте-Карло прервал песню Стива Уинвуда[410] «Не упуская своего шанса» объявлением о том, что Фолклендская война закончилась. Нашей победой[411].

И вот, в прошлом году я решил, что больше всего на свете хочу иметь собственное судно. А точнее – Fairline Targa 48. Пока кто-то не сказал мне, что на Targa 52 гораздо удобнее доступ к двигателю. А мой девятилетний сын сообщил, что предпочитает Princess V50.

Я был одержим этой идеей, изучал каталоги яхт в специальных журналах и просто не слушал тех, кто излагал устаревшие стереотипы. В жизни владельца яхты есть два хороших дня – когда купил ее и когда продал. А плавать и грешить лучше на арендованном судне.

Я хотел воссоздать те прекрасные дни 1982 года, разделив это ощущение с семьей. Чтобы убедить их в своей правоте, в прошлом году я арендовал на Корсике 50-футовую Riva с реактивным двигателем.

Мы прекрасно провели отпуск. Каждое утро мы отправлялись на рынок в Бонифачо, покупали там сыр, сардины и корсиканское розовое вино. Затем мы отплывали в какую-нибудь тихую бухточку, а то и на Сардинию, до куда был всего час пути. Одно из наших любимых местечек располагалось среди изъеденных эрозией остроконечных скал, торчавших из моря, как трезубец самого Нептуна.

Вода здесь была нереального зеленого цвета, и можно было плавать в маске и с ластами, как в фильмах о Ларе Крофт[412]. Детям это нравилось. Мне это нравилось. Это нравилось даже моей жене.

Вроде как. Думаю, больше всего ей нравилось, что яхтой управлял нанятый нами шкипер и что по вечерам мы возвращались в дом, который она сняла на всякий случай.

Как выяснилось, она поступила мудро, поскольку однажды мы все-таки заночевали на яхте, и это был ужас.

Все прекрасно, когда тебе 22 и как-то не беспокоит, что к тебе на колени уселась какая-нибудь толстушка из Нанси. Но когда становишься старше, на борту оказывается слишком жарко, слишком тесно и слишком похоже на жизнь в трейлере.

Я вернулся домой с мыслью о том, что хорошая яхта должна быть не меньше 65 футов длиной, с нормальными уборными и спальнями, а не какими-то койками, засунутыми в свободный уголок за микроволновкой. Проблема в том, что такая яхта действительно очень дорого стоит. Под миллион. А для ее парковки нужен собственный причал, который обойдется не дешевле.

Так что вместо этого мы купили маяк. Он стоит на берегу острова Мэн. И у него есть собственная пристань. Но это не излечило меня от тоски по яхте. Наоборот.

Джереми в тылу врага

В приземлении в Багдадском аэропорту нет ничего величественного. Чтобы запутать повстанцев, лежащих в засаде с РПГ и ракетами «земля-воздух», пилот транспортника Hercules не переходил к планирующему полету, пока не оказался прямо над посадочной полосой. А тогда это уже было скорее свободное падение.

Двадцатью тысячами футов ниже четыре вертолета огневой поддержки Apache патрулировали пустыню, держа наготове ракеты Hellfire и крупнокалиберные пулеметы, способные распылить каждого, кто посмеет бросить в нас хотя бы камнем. Тем временем в самом аэропорту белоснежные воздушные шары, полные шпионских телекамер, плыли в пыльном безветренном небе, отслеживая любые признаки активности по периметру.

В рубке транспортника два офицера – рослые, крутые спецназовцы – стоят за спиной у пилота, пытаясь обнаружить в небе инверсионный след приближающейся к нам ракеты. Они все время в напряжении. В январе такой же Hercules Королевских ВВС был сбит противотанковой ракетой; а сейчас уже второй день рамадана – самое время какому-нибудь мусульманскому воину умереть. Но в нашем случае угроза исходит из еще более опасного источника. «Вон там», – говорит один из рослых парней озабоченно, и действительно, с запада прямо на нас мчится американский истребитель.