Рожденный разрушать

Чтобы избежать угрожающей встречи, наш пилот установил систему управления полетом в положение «тактическое», проскользнул под истребителем, сильно наклонил самолет, и после взрыва отрицательной гравитации, подбросившего спецназовцев до состояния невесомости, мы начали наше свободное падение под вой моторов – сверхскоростное снижение над Багдадом. В такие минуты очень важен подходящий саундтрек. На вьетнамской войне это были Хендрикс и Doors[413]. Но теперь мне нужно было что-то более современное. Так что перед тем, как отправиться в это путешествие, я завел на своем боевом плеере особый плейлист. Пять лучших песен для боевой посадки в Ираке. И когда Hercules помчался на Багдад, как шкаф с крыши небоскреба, я слушал, как группа U2 домучивает песню Vertigo.

Боже, какая гонка. Особенно когда пилот коалиции, итальянец, выжимает рычаг назад до упора, вызывая зубодробительную дрожь перегрузки. Когда мы сообщили по связи о своем прибытии вертолетам огневой поддержки, я повернулся к Адриану, счастливо улыбаясь, и не поверил своим глазам. Он крепко спал.

Он спал даже, когда мы, пролетев над плохо заделанной выбоиной посреди посадочной полосы, с чудовищным грохотом приземлились. Два худших военных корреспондента в мире добрались до Багдада.

С годами все привыкли к появлению журналистов на сцене театра военных действий спустя всего несколько часов после начала конфликта. И я уверен, вы никогда не задумывались, как же, черт возьми, они туда попали. Только самолеты ВВС совершают прямые рейсы из Британии в Ирак, и единственные самолеты, которыми можно воспользоваться, единственные оснащенные противоракетным оборудованием – это три самолета Tristar тридцатипятилетней выдержки. Эти самолеты были созданы еще до изобретения видеокамер.

Тем не менее мы с Адрианом прибыли на борт одного из них в воскресенье ни свет ни заря. «Почему, – стонал я, – ну, почему обязательно так рано? Почему этот военный народ никогда не вылетает после обеда?» Глупый вопрос, как выяснилось. Им нужно было покинуть Британию еще затемно, чтобы озлобленные юнцы из Брэдфорда не смогли оповестить о вылете своих товарищей в Ираке; садиться тоже следовало в темноте.

Но это не имело никакого значения, поскольку, как выяснилось, все Tristar были неисправны и существовала серьезная опасность отмены полета. Это было ужасно. Когда мне впервые предложили поехать в Ирак, я ответил: «Ооо, конечно, да». Мистер Буш дал всем понять, что война окончена, и страна возвращается в нормальное русло. Послушать разглагольствования мистера Блэра, так там тишь да гладь, божья благодать. Но знаете что? Он врет. На настоящий момент каждую неделю в Ираке взрывается 350 дорожных мин и 20 заминированных автомобилей. Только в Багдаде ежедневно происходит 25 нападений того или иного рода. До сих пор в военных действиях убито около 2000 американцев, то есть в среднем кто-то погибает каждые восемь часов. А каждые четыре часа кому-то отрывает конечность взрывом.

Моя страховая компания сообразила, что у меня появился прекрасный шанс погибнуть, и взвинтила оплату своих услуг, вдвое превысив мой гонорар за статью. Моя жена, услышав, что страховка будет выплачена, только если я погибну в бою, а не умру от сердечного приступа, весьма своеобразно проинструктировала Адриана.

«Если он хоть немного посинеет, пристрели его», – сказала она. А я? Я в самом деле беспокоился, что меня могут обезглавить прямо перед телекамерой. Не думаю, что сумею в этой ситуации сохранить хоть минимальное достоинство.

Так что по мере того, как наш полет все откладывался, я разрывался между разочарованием и облегчением. Мне нравится риск, но я не хотел бы, чтобы мне отрезали голову. Тогда зазвонил телефон. Полет все же состоится. ВВС арендовали аэробус у Monarch Airlines, но, поскольку ему нечем защищаться от ракет, он доставит нас только в Катар.

Но тут полет снова был отменен. Турки запретили военным самолетам пересекать их страну, и все. В конце концов мы полетели на войну самолетом British Airlines до Кувейта, а затем поймали попутный рейс Hercules в Ирак. Ведь круто?

Если ты журналист, в Багдаде тебе есть чем заняться: например, разыскать Иракскую исламскую партию и тех парней из Конференции народа Ирака и разузнать, почему они в таких контрах с комитетом мусульманских ученых. Но вместо этого мы устроили танковые гонки.