Рожденный разрушать

Да, она быстрее. Да, она хорошо поворачивает. И едет она ровнее, чем можно было бы ожидать. Но в остальном машина почти не изменилась. А это все равно что засунуть в пылесос ракету Saturn V.[272] Уборка будет занимать меньше времени, но возникнут некоторые проблемы с шумом, вибрацией и жесткостью.

С горячим Panda вышла такая же история. От его двигателя у меня разболелась голова. Так что я был вынужден врубить музыку на всю катушку, чтобы заглушить его громыхание. А от этого голова разболелась еще сильнее, и мне не оставалось ничего другого, как снизить скорость. Так на кой черт мне вся эта дополнительная мощность?

Говорят, из него можно выжать 115 миль в час. Рискну предположить, что это правда, но добиться этого нелегко — в мире просто нет столько Нурофена. И в любом случае, ехать с такой скоростью не очень-то и хочется, потому что Panda настолько мал, что в нем чувствуешь себя как еда в вакуумной упаковке.

Прямо перед носом у вас лобовое стекло. Заднее стекло тоже недалеко — вы упираетесь в него затылком. Широкие боковые окна завершают картину в области периферического зрения. Так что когда едешь со скоростью 90 миль в час, кажется, что двигаешься со скоростью 90 миль в час… сам по себе, без автомобиля. Это не очень приятно, особенно когда голова раскалывается от боли.

Будь я хорошо упакованным юнцом, выбирающим стильную городскую машину и не имеющим нужды ездить на далекие расстояния, 100-сильная Panda, возможно, пришлась бы кстати. Но для всех остальных должен повторить навязший в зубах вывод (в последнее время я с досадным постоянством прихожу к нему всякий раз, когда приходится иметь дело с маленькими машинами): лучше купите Suzuki Swift Sport.

Невероятно, но факт: луч света в темном царстве

Ford Focus СС-3

Пока я это пишу, под беспощадными лучами солнца проходит национальный чемпионат по футболу. Только что при температуре, более подходящей для поджаривания мяса, «Челси» выиграли у «Блэкберн», и все газеты полны злорадных снимков мокрых, измученных жарой людей в кафе.

Нам говорят, что в Великобритании сейчас жарче, чем в Афинах. И это не столько новость, сколько злорадство по поводу тех бедолаг, которые раскошелились на пасхальные каникулы у Средиземного моря.

По-моему, это издевательство, особенно учитывая, что недавно я сам провел две недели на Барбадосе под хмурым небом и мелким дождиком. «Мы в жизни не видали такой погоды», — говорили нам местные, как будто это могло нас утешить. Репортеры The Daily Telegraph уж точно такого раньше не видали и торжествовали, без конца фотографируя симпатичных девушек, резвящихся среди нарциссов там, дома. Нет, заголовки не кричали «Эй, придурки на Карибах! Как настроение?». Но это предполагалось.

Все мы время от времени хотим отдохнуть — и в этом нет ничего извращенного. А на каникулах все мы хотим наслаждаться солнцем. Не бог весть какая прихоть, всего лишь капелька рака кожи к вашему шабли. Так почему же тех, кто остался дома, призывают смеяться над серыми и тоскливыми каникулами тех, кто уехал?

Я давно уже вышел из того возраста, когда загар что-то значил. Раньше я приковывал себя к шезлонгу и лежал там, смахивая пот с глаз и натирая укромные места маслом для загара. Я думал, что, вернувшись домой, буду казаться богатым и преуспевающим. Но к 37 годам убедился, что по дороге домой большая часть моего загара, добытого потом и кровью, осыпается отвратительной шелухой на сиденье самолета.

В Хитроу я прибывал с одним абсолютно прозрачным слоем кожи, едва удерживающим мои внутренности от выпадения прямо на багажную карусель. К тому же я еле сдерживал крик боли, потому что вечно забывал намазать кремом от солнца бедра, и выглядели они как отборная салями.

Потом, когда мои волосы начали редеть, стало еще хуже. Остатки моих кудрей уже не защищали голову от солнца. В результате каждое утро я обнаруживал на подушке то, что не назовешь иначе как «завтрак читателя Guardian».

Вот почему я плюю на солнечные ванны и перемещаюсь под зонт, дерево или крышу. Так что меня не должна была волновать паршивая погода на Карибах в этом году. Но я все же расстроился. Солнечный свет, купаюсь ли я в нем или только наблюдаю из окна, заметно поднимает мой дух. Я начинаю думать более четко и писать более связно. Мое самочувствие улучшается. Не так давно какой-то американский врач, решивший немного подзаработать, предложил теорию сезонного аффективного расстройства. Может, это и идиотизм — предполагать, что, долго не видя солнца, люди впадают в депрессию. А может, только этим и объясняется шотландский мизераблизм.

Но, видимо, генетически я на 98 % медведь, с небольшими вкраплениями дикобраза. Знаю только, что хмурым днем куст бугенвилии не более чем просто растение, а в солнечных лучах она неописуемо прекрасна. Благодаря залитой солнцем бугенвилии даже Греция кажется цивилизованной страной. Как и любой лыжный курорт — в пасмурный день это одно из самых уродливых мест на земле, а солнце превращает его в прекрасную картину.