Рожденный убивать

Но было поздно. Инспектор ДПС вышел из патрульной машины и вразвалочку, неторопливо, двинулся к угнанному автомобилю.

В сердце Аксенова что-то предательски екнуло, сжалось — и замерло на миг. Словно весь мир остановился, собравшись в одну точку. На один короткий миг.

— Начинаем! — заорал он в микрофон рации, срывая машину с места. — Начали, начали, начали!

«Пежо» вылетела с парковки перед баром. Аксенов вдавил руку в руль, и звук сигнала несущейся машины прорезал улицу. Матерясь, Фокин выхватил из кобуры пистолет. Аксенов видел, как инспектор ДПС изумленно замер, уставившись на несущийся к ним и отчаянно сигналящий черный джип.

Диспетчер все же успел сообщить инспекторам по рации нужную информацию, но услышал ее лишь второй инспектор. Он выскочил из машины с криком:

— Назад!

Было поздно. Из «четырнадцатой» выскочил Зуев с дробовиком в руках и открыл огонь. Первый выстрел отбросил инспектора ДПС на капот патрульной машины, разрывая десятками дробин грудную клетку. Второй выстрел разнес лобовое стекло. Раненый, напарник убитого рухнул на землю и закричал, хватаясь за плечо.

«Четырнадцатая» сорвалась с места. Аксенов вильнул в сторону, перекрывая джипом путь к отступлению. Кокос дал по тормозам, чтобы избежать столкновения, в ту же секунду включил заднюю скорость — и помчался назад.

Со стороны заправки к автосалону мчались Давыдов и Колокольцев. Машина замерла посреди проезжей части. Опера выскочили, но в тот же миг Зуев открыл огонь, поливая их свинцом. Отбегая в сторону, Колокольцев вскинул пистолет. Раздались выстрелы. Зуев с простреленным животом рухнул на тротуар.

Фургон спецназа приближался к месту бойни, летя на полной скорости.

«Четырнадцатая», несясь на задней передаче, на полной скорости врезалась в преграждающую им дорогу машину оперов. Автомобиль от удара отбросило в сторону. Задний бампер ударил Давыдова в лицо, ломая нос и скулы. Истекающего кровью Давыдова отбросило в сторону. Он выронил пистолет, крича и хватаясь за искалеченное лицо.

— Леха! — истошно заголосил Колокольцев, бросаясь к Давыдову.

Визжа покрышками, фургон спецназа вылетел в эпицентр перестрелки. При торможении он развернулся так, чтобы дверца оказалась с тыла от линии огня. Из машины посыпались бойцы с автоматами.

Пути назад у бандитов не было. Смуглый, Жила и Кокос выскочили из машины, паля из трех стволов в разные стороны — по черному фургону и «пежо» оперов.

— Ложись! — заорал Аксенов, выскакивая из машины и прячась за передним колесом. Фокин лишь чудом успел пригнуться. Заряд дроби из ружья Кокоса разнес стекло в его машине, засыпая Фокина осколками.

Жила бросился бежать в сторону автосалона, прочь от полиции, он в два прыжка перемахнул через тротуар и оказался на парковке перед «4Х4».

— Суки! — верещал Кокос, отступая к тротуару.

Спецназовцы выглянули из-за фургона, как из укрытия, с двух сторон. Тра-та-та-та — пропел автомат, и грудь Кокоса прошило очередью. Он успел выстрелить еще раз, падая. Смуглый успел перемахнуть через «четырнадцатую» и из-за нее пальнул в фургон.

— Я нормально! — не веря в это, крикнул Фокин. Прикрывая голову руками, он пополз к водительской дверце, чтобы выбраться из металлического капкана.

Аксенов выглянул из-за капота «пежо». Смуглый палил в фургон, постоянно оглядываясь на салон. Только благодаря этому Аксенов заметил Жилу, который с дробовиком в руках бежал через парковку к углу салона.

Аксенов, даже не отдавая себе отчет в собственных действиях, повинуясь импульсу, со всех ног бросился за ним. Прогремел выстрел, и где-то рядом асфальт взвился осколками — несколько попали Аксенову на лицо.

Спецназовцы бросились к «четырнадцатой», пока Смуглый пытался подстрелить Аксенова. Смуглый жахнул в их сторону — и один из бойцов упал, кувыркнувшись через голову. Отскакивая в сторону, второй открыл огонь из автомата, превращая «четырнадцатую» в решето. Одна из пуль угодила Смуглому в горло. Он скатился по крылу машины, хрипя и оставляя на белой краске алый след.

Аксенов уже подбегал к углу автосалона. Выглянул. Проход между автосалоном и складом из красного кирпича уходил вперед, заканчиваясь зарослями кустарника. По нему бежал Жила, Аксенов увидел его спину в десятке метров впереди. Опер вскинул пистолет.

— Лежать! На землю!

Жила на бегу пальнул назад, даже не оборачиваясь. Но он был отличный стрелок: Аксенов шарахнулся назад, и десятки дробин просвистели, срывая фрагменты с кирпичного угла, в том самом месте, где только что находилась его голова.

Аксенов зарычал и, выпрыгнув из укрытия, бросился за Жилой. На бегу он открыл огонь. Нога Жилы неловко подвернулась после очередного выстрела, но в тот же миг он успел прыгнуть в заросли и исчезнуть за ними.

Аксенов продолжал бежать, расстреливая обойму. Пять, шесть, семь, восемь. Затвор замер на задержке. Аксенов прыгнул к стене склада, лихорадочно меняя обойму.

— Сюда! — хрипло заорал он. Голосовые связки словно окаменели. Сняв затвор с задержки и дослав патрон в патронник, Аксенов бросился к зарослям.