Рождественская надежда

Растроганно улыбаясь, мы с Мириам прижались к окну детской. Мама Эрин, Лоис, приехала через час после моего звонка, чтобы быть рядом при рождении внука и держать Эрин за руку во время родов. Когда Лоис вышла, мы все вместе перебрались в зал ожидания – потягивать гадкий кофе и смотреть дурацкие телепередачи. В восемь утра с радостной новостью к нам вышел врач. Мы захлопали в ладоши и, как и подобает бабушкам, бросились его обнимать. А когда появилась Эрин с маленьким Гэбриелом на руках, стали спорить, кто первый подержит малыша. Я победила.

Когда я подъехала к дому, навстречу мне выбежал Донован.

– Сеньорита Куку!

Я заключила его в объятия и повернулась к Карле:

– Что случилось?

Она посмотрела на Мириам и опустила глаза. Мириам сразу все поняла и, взяв Донована за руку, отвела его в дом. Мы с Карлой остались одни.

– Он вернулся? – спросила я, пытаясь поймать ее взгляд.

Потуже затягивая шарф, Карла помотала головой. Глаза ее померкли.

– Обманываешь?

– Нет.

– Я тебе не верю.

Женщины часто пытаются врать, что их никто не трогал, хотя на лице отчетливо видны синяки.

– Нет, мисс Глори, он не вернулся. Просто я заболела.

– Что с тобой? – спросила я, аккуратно повернув ее голову, чтобы увидеть лицо. – Не нужно показаться врачу?

– Обычная простуда, само пройдет.

Она стояла съежившись и вся дрожала от холода.

– Мисс Глори, вы не могли бы присмотреть за мальчиком пару дней, пока мне не станет лучше?

Я задумалась, и Карла закусила губу в ожидании ответа. Я не могла понять, верю ли ей, и меня это смущало.

– Его точно там нет?

– Точно, мисс Глори, я с ним не виделась.

– Ты пойдешь домой и будешь лечиться?

Карла кивнула, села за руль и, сдав назад, выехала на дорогу.

Две ночи подряд Карла не выходила на работу, и Чез решил узнать у Ларри, не звонила ли она ему или кому-то еще из бригады уборщиков.

– Ничего о ней не слышал, – ответил Ларри. – Небось застряла из-за снегопада, как и все сейчас.

За два дня выпало двадцать дюймов снега. Мистер Уилсон сомневался, стоит ли открывать магазин, ведь многие попросту не могли добраться до работы из-за непогоды. Вероятно, среди них и Карла.

Позднее Чез спустился в комнату охраны и позвонил ей. Никто не ответил. Еще через час он попробовал снова; она по-прежнему не брала трубку. Полчаса спустя он провисел на линии несколько минут, но так и не дождался ответа.

Из-за осадков магазин закрыли на три часа раньше обычного, и после работы Ларри подвез Чеза до дома. Улицы были пустынны, лишь одинокая снегоуборочная машина пыталась бороться со стихией. На фоне занесенных сугробами крыш и машин это занятие выглядело смехотворным.

– Ну, счастливого Рождества, – сказал Ларри.

– И тебе.

– Работаешь послезавтра?

Чез кивнул.

– Найди кого-нибудь, кто тебя подвезет. Я бы в такую погоду на улицу не высовывался.

Выйдя из машины, Чез взглянул на окна своей квартиры. Предстоял выбор: подняться к себе и пить до отключки, как поступают люди-манекены, о которых говорил отец, – или пойти к Карле и узнать, дома ли она. Он никогда не умел откликаться на собственный внутренний голос и сомневался, действительно ли его гложет совесть, или просто разум играет в свои игры. Чез поднялся по лестнице, вставил ключ в дверь и стоял на ветру в раздумьях, как же ему поступить. Он мог еще пару раз позвонить Карле и считать, что сделал все, что в его силах, или же пройти три квартала до ее дома. Наконец решение было принято. «Эх, была не была!»

Квартира Карлы находилась на первом этаже. Увидев в окне свет, Чез постучал в дверь. К нему никто не вышел, и, постучав еще раз, он принялся ждать. В окне рядом со входом были опущены жалюзи, и в поисках Карлы и Донована Чез заглянул в щелочку. В гостиной никого не было, только горела лампа и царил страшный кавардак. Он обошел дом, пытаясь разглядеть что-нибудь сквозь ограду заднего двора, однако вид загораживал снег, забившийся между плашками забора. Тогда Чез схватился за ручку калитки и стал раскачивать ее, пока засов не поддался.

Во двор выходило окно спальни. Заглянув в полумрак комнаты, Чез увидел Карлу, лежавшую на кровати. Он попытался постучать в окно, перегнувшись через окружавшие террасу перила, но длины руки не хватало. Тогда он подобрал пластиковую ракетку Донована и ударил ею по стеклу. Карла не пошевелилась. Он ударил еще раз, посильнее. Она по-прежнему была неподвижна. У Чеза бешено забилось сердце, и он принялся дубасить по стеклу ракеткой, кричать и звать Карлу по имени. При виде бездыханного тела его сердце буквально вырывалось наружу. Чез бросил в окно стоявший в саду металлический стульчик, но тот лишь отскочил от стекла. Тогда он схватил жаровню для барбекю и, истошно крича о помощи, ударил ею. Когда он сбросил куртку, стеснявшую движения, и стукнул еще раз, стекло начало поддаваться. Пары ударов оказалось достаточно для того, чтобы пролезть в дыру, пробитую жаровней, и попасть в комнату Карлы.

На прикроватном столике стояла бутылка водки и пузырек с таблетками.

– Что ты наделала? – ревел Чез, нащупывая пульс. – Что ты наделала?