Рождественская песнь в прозе (пер.Врангель)

— Воскресенья? — спросила жена. — Ты значитъ былъ тамъ?

— Да, дорогая моя, — отвѣтилъ Бобъ. — И я очень жалѣлъ, что тебя не было со мною; тебѣ доставило бы удовольствіе видѣть, какъ тамъ все зелено. Ну, да ты и такъ будешь тамъ часто бывать. А я вѣдь обѣщалъ ему приходить туда гулять по воскресеньямъ… Крошка моя, мальчикъ мой! — воскликнулъ Бобъ.

Бобъ разрыдался. Онъ слишкомъ любилъ своего ребенка, слишкомъ близко побылъ около него, чтобы имѣть силы теперь сдержать себя.

Онъ вышелъ изъ гостиной и поднялся въ верхній этажъ, въ комнатку, весело освѣщенную и украшенную, какъ на Рождествѣ зеленью. У самой кроватки ребенка стоялъ стулъ и видно было, что еще недавно кто-то былъ здѣсь… Бѣдный Бобъ сѣлъ на этотъ стулъ и когда немного успокоился и собрался съ мыслями, онъ поцѣловалъ это дорогое маленькое личико. Послѣ этого, какъ будто примиренный съ этимъ жестокимъ горемъ, онъ спустился внизъ, почти счастливымъ.

Вся семья разговаривала возлѣ камина; мать съ дочерьми продолжали работать. Бобъ сталь имъ разсказывать о томъ необычайномъ вниманіи, которое выказалъ ему племянникъ Скруджа, встрѣтившій его сегодня на улицѣ. Они видѣлись всего одинъ разъ и только мелькомъ, и вдругъ теперь, замѣтивъ его нѣсколько…. нѣсколько угнетенное настроеніе, онъ такъ участливо спросилъ его, не случилось ли съ нимъ что-нибудь непріятное.

— Въ отвѣтъ на это, — продолжалъ Бобъ, — я не могъ не разсказать ему все — вѣдь болѣе привѣтливаго человѣка нельзя встрѣтить. — «Я истинно скорблю о томъ, что вы разсказали мнѣ, г. Кречитъ, — сказаль онъ, — за васъ и за вашу добрую жену». — Кстати, я не понимаю, какъ ему это можетъ быть извѣстно?

— Что извѣстно, мой другъ?

— Что ты добрая женщина?

— Да развѣ это не извѣстно всѣмъ! — сказалъ Петеръ.

— Хорошо сказано, сынокъ! — воскликнулъ Бобъ. — Я надѣюсь, что всѣ это знаютъ. — «Искренно опечаленъ изъ за вашей достойной жены, — повторилъ онъ мнѣ, а затѣмъ прибавилъ, передавая мнѣ карточку:- „Вотъ мой адресъ. Если я могу вамъ быть полезнымъ, прошу васъ зайти ко мнѣ“… — Я былъ прямо очарованъ, не столько мыслью, что онъ можетъ для насъ что нибудь устроить, сколько его сердечною добротою. Можно было подумать, что онъ зналъ нашего Крошку Тима и дѣйствительно скорбитъ о немъ, какъ мы.

— Я увѣрена, что у него доброе сердце, — сказала м-съ Кречитъ.

— Ты бы еще болѣе въ этомъ убѣдилась, еслибы видѣла его и говорила съ нимъ, какъ я. Меня вовсе не удивитъ, замѣтьте это, если онъ доставитъ Петеру лучшее мѣсто.

— Слышишь, Петеръ? — сказала м-ссъ Кречитъ.

— И тогда — воскликнула одна изъ дѣвушекъ — Петеръ женится и заживетъ своимъ домомъ!

— Ну, что вы выдумываете, — отвѣтилъ онъ съ ужимкою.

— Господи! — сказалъ Бобъ, — конечно, никто не можетъ ручаться ни за то, ни за другое. Это такое дѣло, которое можетъ случиться и на дняхъ, хотя, дитя мое, времени у насъ впереди еще и много. Но какъ и когда бы мы ни разстались другъ съ другомъ, я убѣжденъ, что никто изъ насъ не забудетъ бѣднаго Крошку Тима. Неправда ли, мы всегда будемъ помнить эту первую разлуку?

— Всегда, отецъ! — отвѣтили всѣ.

— И я знаю, — продолжалъ Бобъ, — знаю, друзья мои, что вспоминая его любовь и терпѣнье, хотя онъ былъ совсѣмъ маленькимъ, маленькимъ ребенкомъ, никакая ссора не будетъ возможна между нами, потому что иначе пришлось бы забыть бѣднаго Крошку Тима.

— Нѣтъ, никогда, отецъ! — опять повторили всѣ.

— Вы меня дѣлаете очень счастливымъ, — сказалъ маленькій Бобъ, — да, очень счастливымъ!

М-ссъ Кречитъ поцѣловала его; поцѣловали его и двѣ дочери и двое меньшихъ дѣтей, а Петеръ пожалъ ему крѣпко руку.

Одухотворенный дѣтскій образъ Крошки Тима, какъ духъ Божій виталъ надъ ними!

— Призракъ, — сказалъ Скруджъ — что то мнѣ говоритъ, что часъ нашей разлуки приближается. Я предчувствую ее, хотя и не знаю какъ она произойдетъ. Скажи мнѣ, кто былъ тотъ человѣкъ, котораго мы видѣли лежащимъ на своемъ смертномъ одрѣ?

Духъ грядущихъ святокъ перенесъ Скруджа, какъ и тотъ разъ въ кварталъ, гдѣ собирались биржевики и дѣльцы. Духъ несся прямо; нигдѣ не останавливаясь, никуда не заворачивая, какъ бы стремясь возможно скорѣе достигнуть цѣли своего путешествія, такъ что, наконецъ, Скруджъ сталъ молить его остановиться, хоть на минуту.

— Въ этомъ дворѣ, черезъ который мы такъ быстро несемся, — сказалъ Скруджъ — находится моя контора, и здѣсь сосредоточены всѣ мои занятія. А вотъ я вижу и самый домъ. Духъ, покажи мнѣ мое будущее!

Призракъ остановился, указывая рукою въ другую сторону.

— Вѣдь мой домъ тамъ! — вскричалъ Скруджъ. — Зачѣмъ же ты указываешь мнѣ другое мѣсто и заставляешь идти дальше?

Но неумолимый Духъ не мѣнялъ направленіе руки.