Рождественская встреча (СИ)

Первый па и первый вальс зазвучали в высокой зале, зеркала в янтаре отражали чистейшие искры света. Всё и вся сияли в торжестве истинной победы. Они были отверженными, но вновь поднялись с колен, плачьте все, их было не сломить, подняли белоснежные флаги ввысь, к небесам. В мире пролился заново свет. И был плач, искрили бриллиантами слёзы радости, звёзды смеялись, наблюдая с небес.

Это лишь полотно времени. Всё будет после. Сквозь страдания и кровь. Сейчас же прозвучал в звёздной длани первый па, первый вальс. И кто-то, кто-то пропел на заре, проведя смычком по натянутым струнам скрипки.

2007 год, город Флагстафф, штат Аризона, детский дом имени Марии Магдалины.

Оторвавшись от чтения, опустив ладонь на страницу, девушка подняла голову, прислушиваясь. Помимо привычных звуков ночи, на пару невесомых мгновений прозвучало что-то ещё. И этот звук, появляющийся с недавних пор редко, заставил её испуганно сжаться на кровати, и сильнее натянуть одеяло, словно это может помочь, укрыть от злобы гостей из нижнего мира. Однако, чувство прибытия гостей очень быстро отступило. Их присутствие в подобный час довольно часто нападает на неё, пугает, не даёт уснуть.

Но к счастью, это всего лишь ощущение.

Дымка рассеивается, и девушка спокойно выдыхает. Вновь опускает усталый взгляд в раскрытую книгу в твёрдом, стареньком, затёртым ею чуть ли не до дыр, переплёте. Жёлтая страница яро освящена огоньком золотистой свечи. Яркое пятно мирно, тихо, ложится на печатные буквы, из которых складываются удивительные в своём смысле предложения. Говорящие, чистые, по-настоящему живые.

Британскую прозу от начала семнадцатого, до двадцатого века можно назвать шедевральной. Книги этих столетий покоряют своей простотой и искренностью, тонкими, уверенными фразами о самых главных чувствах: любви, верности, семье.

«Когда тебе страшно, самое лучше — повернуться лицом к опасности и чувствовать что-то тёплое и надёжное за спиной».

Несколько раз, перечитав эти слова, она осторожно улыбнулась лишь краешком аккуратных губ, да синими глубокими глазами. Слегка, словно кошка, довольно сощурившись, она легко представила, как опирается на это самое тёплое и надёжное. Как слегка трётся об него, впитывая долгожданный жар.

Девушка тотчас открыла глаза, и, громко фыркнув, откинулась на жёсткую спинку кровати. Такова была реальность.

Подтянув выше, чуть ли не до шеи, одеяло, бросила взгляд на часы, они как раз, через пару минут, готовились бить три часа ночи. С улыбкой выдохнув, блеснув сиянием глаз, осмотрела комнату, скрытую в темноте ночи. Тени неторопливо прыгали вокруг одинокой свечи, слабо освещавшей хрустящие страницы.

И она боялась этих теней, в совершенстве зная, кто за ними скрывается. Знала и проклинала свою беспомощность.

Раздражённо выдохнув, рассердившись на трусливые мысли, девушка опустила взгляд в книгу.… И, в страхе, застыла. Ледяное, знакомое с раннего детства дыхание вырвалось из горла. Белая, холодная дымка неторопливо явилась, не желая быстро рассеиваться, в насмешку над девушкой.

На минуту, а может, чуть меньше, чуть больше, но она замерла, не в силах сдвинуться с места.

Как пронзительный визг раздался из-за стены.

К девушке не сразу вернулась способность двигаться, целое мгновение она провела в бездействии, испуганно округлив глаза, сжавшись, молясь Богу о том, чтобы ей на самом деле всё показалось.

Спрыгнув с кровати и схватив со стола увесистый коричневый мешочек, не тратя времени на мелочи и раздумья, запрещая ярому страху вновь одолеть тело и разум, она ринулась вон из комнаты, шлёпая босыми ступнями по каменному полу.

С разбегу, с лёгкостью открыв дверь, она ворвалась в комнату подруги, по инерции сделала ещё несколько шагов. Ей бы хотелось взлететь вместо неё к небесам. Или же рухнуть сквозь пламя земли. Ступней едко касалась тягучая, липкая кровь, с каждым мгновением образующая озеро вокруг бездыханного бледного тела. Рыжее пламя красоты этого дома кануло в вечность.

Она приблизилась к трупу. Ветер духов больше не внушал страха, эта карусель бесконечна, сотни лет всё возвращается на круги своя. Призрак улетел. Но придёт час, и он придёт вновь. Тут, главное, не струсить.

Кровь купалась в щиколотках девушки, обагрила края пижамных штанов. Её солёный запах, имеющий привкус железа, заполнил комнату и готовился покинуть её пределы. Слышался топот бегущих на крик воспитательниц. Их крики и резкие рыданья.

В её ушах стоял лишь пронзительный крик, вновь и вновь, по кругу, превращающийся в хриплый, захлёбывающийся в крови, ужасе и боли, визг. Он не отпускал, застыв навеки в окаменевших серых глазах.

— Не волнуйся, грядёт восточный ветер, — жёстко ухмыльнувшись, не обращая на вцепившихся в её рукав, что-то требующих, воспитательниц.

И, теребя в руках уже бесполезный мешочек, девушка, измазывая себя ещё тёплой кровью, села возле тела лучшей подруги, провожая ту в очередную, на сей раз, последнюю, поездку.

========== В старых домах часто обитают призраки ==========