Рождественская встреча (СИ)

Когда Саша уложила мальчика в его комнате, она вернулась к Винчестерам. И, топнув ногой, и обессиленно взвыв, причитая о необоснованных страстях, вскинув руки и кому-то, угрожая, она принялась носиться в комнате по кругу. Сэм, сидевший в тот момент на кровати, приоткрыл от удивления рот. Дин отреагировал более ярко: схватив её поперёк туловища, он раздражённо, с громким шлепком, ударил девушку по мягкому месту. Именно это её отрезвило, и она, фыркнув, ретировалась на кровать к Сэму, поджав ноги.

— Что это было? — Сдержав готовое сорваться губ ругательства, вежливо осведомился он, и, прищурив глаза, уже жёстче осведомился, — И что за неожиданный призрак? Ты говорила, глав призрачной ассамблеи всего трое! И кто такой Лаки, которого ты сейчас так часто поминала?!

Саша прищурилась, точно так же, как Дин ранее, и промолчала. Но, случайно взглянув на младшего Винчестера, и увидев его просящий взгляд, она вынужденно расслабилась. И начала рассказ.

Повествуя о произошедших событиях, девушка, весьма прекрасного вида и чистого, искреннего взгляда, с каждой прошедшей минутой, расцветала в спокойной улыбке. Позволив себе расслабленно примостить голову на плече младшего Винчестера, она, совершено не задумываясь о возможных неурядицах и нечестивых последствиях, не привирая даже в мелочах, честно рассказывала обо всех происшествиях, приведших её к этому дню. С нескрываемым стыдом она рассказала, как лет в тринадцать, выяснив подробности смертей постояльцев бывшей усадьбы от древнего духа дома — Лаки, она решила прекратить регулярные бесчинствия приведений. Нарисовала кровью знак… Но войти внутрь круга не смогла, не решилась.

— Я стояла возле полосы, — поджав под себя ноги, она, прижимаясь горячей щекой к Сэму, перехватила и сжала его ладонь, пытаясь объяснить, — и вдруг поняла, что если сейчас сделаю этот шаг, то больше ничего не будет. Вот знаете, я тогда, как сейчас, увидела этот вечер. Рождество. Какая глубокая, казалось бы, бездонная ночь, но вы только взгляните, как блестят молочные звёзды в вышине небес! И среди этого миллиарда, в этих искрящихся самоцветах скрывается та самая звезда Рождества, ангел, возвещающей о рождении того, кто создал нас всех. Мгновения не прошло, как я осознала, что больше никогда не буду ходить по этой земле, не буду чувствовать радость от общения, ощущать, как ветер осторожно перебирает мои волосы. А сколько всего я не сделала, а ведь мне было всего тринадцать лет. Я сбежала. Самым позорным образом. Повторяя себе, что буду считать каждую минуту, и не одна не протечёт зря. Оправдывая себя, обманывая. И потом снова и снова! Я приходила туда постоянно, но одна человеческая душа бы не выдержала той силы. А меня не воспринимали всерьёз, не верили.

Саша замолчала. Она не плакала, но словно умирала, и будто за последний буёк, стальной хваткой вцепилась в ладонь Сэма, машинально поглаживающего её. Вдруг, подняв взгляд на парня, сидевшего на кровати напротив, практически вплотную, прошептала:

— Дин, я струсила, я могла в тот вечер всех спасти. Но пожалела себя, свою никому ненужную шкуру, эту бесполезную жизнь.

— Ты не виновата, — мягко оборвал её Сэм, в то время как Дин опустил голову, не зная, что отвечать на такое признание.

— Нет! Нет, я виновна. Вы знаете, сколько невинных детей и воспитательниц погибли за это время? И никто не пошевелился, ни одна душа не подумала закрыть дом, перевезти детей, разобраться. Даже охотники закрыли на нас глаза. А я не смогла, будучи единственной, кто был в силах.

Молчание длилось недолго. Девушка не смогла его выдержать. Снести вины. Вскочив, она подошла к зарешеченному окну, и, коснувшись решётки, продолжила повествование. Рассказала подробно о неожиданном знакомстве с духом дома, о том, как он пустил её на чердак, разрешая прикоснуться к прошлому усадьбы, как Лаки сам рассказал и показал ей три главы ассамблеи призраков. Насколько ему было тяжело видеть множество смертей в родных стенах, как он готов был на всё, чтобы уберечь своих жителей. И как впадал каждый раз в отчаяние, увидев очередной труп. Рассказала она кратко и о своём друге детства, неожиданно для всех явившемся этой ночью.

— Он очень, безумно сильно любил свою маму. Она была для него всем. В буквальном смысле. Мог часами о ней рассказывать, вы бы слышали, как он счастливо улыбался, описывая очередное утро из его прошлой жизни. — Саша улыбнулась, еле заметно, лишь уголками губ, невесомо дотронувшись до покрытого морозным узором стекла, указательным пальцем согревая кусочек, — Мы славно вместе играли. Но этого оказалось недостаточно, он страшно хотел домой. Пару раз он сбегал, но его возвращали. Его мать, эта, не побоюсь сказать, сволочь, вышла замуж! И отправила ребёнка подальше, чтоб под ногами не путался. А он не мог, просто не мог, не представлял свою жизнь без любви, без матери. Он был очень слабым ребёнком, настолько, что не выдержал, и повесился от безысходности. Порой мне кажется, что и хорошо, что у меня никого нет. Не по кому скучать, сожалеть о разлуке.