Рождественские письма

Возможно, Макса решили оставить в больнице на ночь для обследования. И хотя было много крови, К.О. не думала, что раны настолько глубоки, что пришлось их зашивать. Но если Макс написал заявление в полицию, это создало бы проблемы для Лавон и вполне могло объяснить молчание Уина. Каждый сценарий, который возникал в ее голове, свидетельствовал о неприятностях.

К.О. не могла даже спокойно выпить чашку кофе, чувствуя, как от волнения сводит живот. Направившись в кухню, она обнаружила под входной дверью запечатанный конверт.

В письме говорилось:

«Кэтрин!

Я очень поздно вернулся из больницы и боялся, что ты уже легла спать. Отец уже дома, и, если не считать, что он ко всему придирается, с ним все в порядке, так что за него не беспокойся. В больнице его руку обработали и забинтовали и сказали, что через пару недель она будет как новенькая. Пожалуйста, успокой Лавон. Царапины оказались сущим пустяком.

Ты можешь зайти ко мне в офис сегодня днем? Это на углу Четвертой и Ивовой, офис 1110. Тебя устроит в час? Если тебе не подходит время, свяжись, пожалуйста, с моей ассистенткой и сообщи ей. С нетерпением жду встречи с тобой.

Уин».

О, ей определенно все подходит. К.О. взобралась бы на вулкан Рейнир, если это понадобилось бы для того, чтобы увидеть Уина. Теперь, когда у нее появилась цель, К.О. приняла душ, оделась и на случай, если Максу что-нибудь понадобится, позвонила в квартиру Уина.

Его отец тут же снял трубку, что навело ее на мысль, что он сидел рядом с телефоном в ожидании звонка.

— Доброе утро, — сказала она, изо всех сил стараясь казаться бодрой и оптимистичной, надеясь, что Макс не из тех, кто способен затаить злобу.

— Кто это?

— Это К.О., — сказала она, слегка запнувшись, несмотря на все попытки сохранить бодрый тон.

Он помедлил, словно ему понадобилось время, чтобы вспомнить ее.

— О, — наконец выдавил Макс. — Это женщина с нижнего этажа. Та женщина, чья подруга причинила мне невыносимые страдания. — Помолчав, он продолжил: — Боюсь, что у меня посттравматический шок и амнезия.

— Простите? — К.О. подумала, что неправильно поняла его слова.

— Вчера на меня, вполне возможно, напал бешеный зверь, и я чудом спасся. Я мало что помню после того, как это злобное животное вонзило когти в мою руку, — добавил он дрожащим голосом.

К.О. на мгновение закрыла глаза.

— Мне очень жаль, — сказала она, словно соглашаясь с ним. — Но, как я вижу, вас отпустили из больницы.

— Да. — В его ответе прозвучало недовольство, очевидно, он считал, что врачи допустили серьезную ошибку. — Я под действием сильных обезболивающих препаратов.

— О боже.

— Я не знаю, куда ушел мой сын, — раздраженно пробормотал он.

Если Уин не сказал отцу, что ушел в офис, то и К.О. не станет этого делать. Она подозревала, что у Уина есть причины, чтобы скрываться.

— Поскольку вы живете в этом доме… — начал Макс.

— Ах… — Она тут же поняла, куда он клонит. Макс хотел, чтобы она сидела рядом и весь день держала его больную руку. — Да, но, к сожалению, мне уже пора уходить.

— О.

К.О. еще несколько минут пришлось бороться с обвинениями, которые он пытался на нее навесить.

— Я зайду к вам позже, — пообещала она.

— Спасибо, — сказал он, заканчивая разговор стоном, очевидно желая, чтобы она глубже прочувствовала свою вину.

Повесив трубку, К.О. тоже застонала. Это было даже хуже, чем она представляла, а у нее было прекрасное воображение. Очевидно, Макс изо всех сил преувеличивал произошедшее. Невыносимые страдания. Бешеный зверь. Посттравматический шок! Хорош гусь.

Решив поскорее сбежать, пока Макс сам не заявился к ней в гости, она пулей вылетела из квартиры и отправилась во Французское кафе выпить кофе мокко и съесть кекс из отрубей. Теперь для него было самое время. Если вспомнить, как вчера все круто изменилось в ее жизни, в мире не хватит мятного мокко, чтобы заставить ее прожить еще один такой же день, как вчера.

Вместо того чтобы как обычно задержаться в кафе, К.О. взяла кофе и кекс и неторопливо отправилась по Цветочной улице. Прогулка взбодрит ее и освежит мысли, а в тот момент ей как раз была необходима ясность. Она наслаждалась видом вечнозеленых веток и гирляндами, украшавшими витрины магазинов, и разнообразными рождественскими украшениями, видневшимися в каждом окне. По-прежнему стояла невероятно холодная погода, и, похоже, собирался снегопад. Обычно в декабре Сиэтл находится во власти мрачных зимних дождей, но в этом году погода неожиданно изменилась. По ярко-голубому небу плыли пухлые белые облачка. К тому времени, как К.О. допила кофе, она уже прошла целую милю и освежила и тело и ум. Когда она вошла в здание, Лавон в халате как раз выходила из своей квартиры, чтобы взять утреннюю газету. Ее глаза опухли и покраснели, как будто она не спала всю ночь. Она наклонилась, чтобы достать газету.

— Лавон, — позвала ее К.О.

Подруга медленно выпрямилась.

— Я подумала, что мне стоит посмотреть, нет ли в разделе происшествий сообщения о том, что Том поцарапал того… того человека, — выпалила она.

— Я сомневаюсь.

— Он… вернулся из больницы?