Рождественские расследования

Наконец зал умиротворился – ведущий пригласил к микрофону министра культуры Черевикина. Тот загнул речь в лучших традициях партийной номенклатуры, и половина настроения была срезана подчистую. За ним ведущий дал слово директору музея – Матвею Георгиевичу. Тот не шибко оживил аудиторию. Еще четвертинка настроения была жестоко отсечена. Публика заскучала. Все надежды оставались на Павла Ивановича Кравцова, и он не сплоховал. Его проникновенный рассказ о жизни Мориса Карно в Париже, где тот учился у великих мастеров, и путешествии по Южной Америке, Австралии и Новой Зеландии, откуда он привез «новую живопись» и «новую палитру», которые и прославили художника, вернул добрую половину утерянного интереса.

Наконец ведущий сказал:

– Прошу к нам героя этого вечера: искусствоведа, коллекционера и мецената, кавалера ордена Почетного легиона месье Жерома Рошмона.

Вынырнув из толпы, к микрофону подошел в высшей степени импозантный француз лет пятидесяти, в джинсах, рыжем кожаном пиджаке и синей водолазке, с роскошной темной шевелюрой в легкую седину. Он заговорил на французском языке. Рядом уже стояла худая элегантная дама в вечернем платье, переводила его слова благодарности администрации города и культурному миру Царева. Жером Рошмон говорил красиво, с расстановкой и нараспев одновременно, ублажая культурный слух эстетов прононсом и чуть раскатистым «ррр», небольшими паузами давая переводчице вершить свое дело.

– Иные художники отправляются за новыми впечатлениями на войну, – переводила Лилиана Мещерская, – как Гийом Аполлинер, например. Другие покоряют небо и становятся пилотами, как Сент-Экзюпери. У Мориса Карно была своя страсть: он хотел поймать и живьем в клетке доставить в Европу черного каймана – одного из самых больших и опасных аллигаторов на планете, обитающих в Южной Америке. Ему исполнилось уже пятьдесят лет, когда Карно решил совершить еще одну поездку в тропики. На одном из притоков Амазонки он и встретил своего соперника, который, как посланец судьбы, давно врывался к нему во снах. Эта схватка происходила на глазах у проводника и слуги Рошмона, который позже описал журналисту «Таймс» то, что видел. И конечно, сцена этой схватки подробно описана в книге месье Рошмона «Морис Карно: путь к звездам», переведенной на русский язык. Я прочитаю только строчку: – Дама открыла книгу на закладке: – «В тот день на Риу-Негру, притоке Амазонки, Морис Карно проиграл остаток своих лет, но всей жизнью и творчеством он выиграл будущее, вечность, путь к звездам». Кстати, дамы и господа, книгу вы сможете приобрести сегодня с подписью автора.

– Вечность, – завороженно повторил Крымов. – Он выиграл вечность!..

Детектив цепко всматривался в лицо этого немолодого, но очень живого в движениях и речи человека. Глаз не мог от него отвести.

– Кассандра, – позвал он спутницу.

– Аюшки, – откликнулась та.

– Сможешь подойти сзади к месье Рошмону и громко сказать несколько слов.

– Каких?

– Иди сюда. – Он притянул ее за плечо и что-то зашептал на ухо.

– Да ладно? – изумилась она.

– Так сможешь или нет?

– Даже не знаю…

– Я смогу, – сжимая в руке пустой пластмассовый стаканчик, вальяжно ответил Долгополов. – А что нужно сказать? Что-нибудь матерное?

– Завязывайте с шампанским. Антон Антонович. Так сможешь, девочка?

– Ладно, – выдохнула она. – Только мне будет стыдно.

– Беру твой грех на свою душу.

– Ага, тебе легко говорить, – сказала она. – Это я должна выглядеть городской сумасшедшей.

И отправилась выполнять задание.

– Скажешь – и сразу беги! – бросил он ей вдогонку.

Крымов увидел, как уже очень скоро Кассандра оказалась почти что за спиной месье Рошмона – между ними стояли еще пара человек.

– Семен Зарубин! – залихватски выкрикнула она, и выпитое шампанское, хорошенько накрывшее рыжую ассистентку, отлично помогло делу. – Привет от Венедикта Смолянского и Метелицы!

На нее уставились все, кто был рядом. Экзальтированная дуреха? Психопатка? Молодые артисты разыгрывают спектакль? Или что-то еще? Но дурехи и след простыл – она нырнула в толпу и растворилась в ней.

Но то, что произошло с лицом месье Рошмона, надо было видеть! Как его перекосило! Точно мгновенный паралич молнией ударил в путешественника, мецената и кавалера ордера Почетного легиона!

– Это он! – воскликнул Крымов. – Я так и знал, что это – он!

– Кто – он? – вопросил Долгополов.

– А вы еще не поняли, Антон Антонович? Зарубин – Морис Карно – Жером Рошмон. Ясно?

У старика дух перехватило:

– Не может быть?!

В этот самый момент одна из дам, кажется, замдиректора, подошла к гостю из Франции и что-то прошептала ему на ухо. Несомненно, она куда-то позвала его. Рошмон кивнул, подозрительно огляделся по сторонам и послушно пошел за ней. Они исчезли за гигантскими портьерами.

Все замерли в ожидании. Что-то в этом было странное, даже неладное. Вскоре рядом с Крымовым оказался искусствовед Кравцов.

– А у нас назревает скандальчик, – весело процедил он.

– Что такое?