Рождественские расследования

Женщина помогала ей по хозяйству. Привозила продукты, убирала дом, развешивала постиранное бабкино белье на заднем дворе. Это он со своего балкона рассмотрел. После того, как все это сделает, женщина уезжала на маленькой машинке, больше напоминающей стул с крышей.

После ее отъезда бабка какое-то время находилась дома. А ближе к вечеру выбиралась на улицу. Посидев в шезлонге у бассейна, который был вдвое больше того, что у них, она снимала с себя яркие цветные балахоны и, осторожно ступая по ступенькам, спускалась в воду. Плавала медленно и долго. И все время что-то напевала. Или выла. Для Кирилла эти звуки были идентичными.

После купания уходила в дом, видимо, принимала душ и переодевалась. Потом выносила еду на улицу и долго ужинала. Пила лишь воду.

Ну, а после ужина принималась за ними следить, прячась за живой изгородью, разделяющей их участки пополам.

Он вдруг не выдержал, встал и направился прямо в сторону островерхой цветной панамы. Подошел неслышно и глянул сверху вниз.

Черт знает что творила эта бабка! Она их фотографировала. И теперь листала фотографии, уткнувшись взглядом в экран телефона.

– Что вы делаете?! – громко, даже чересчур, спросил Кирилл.

Она не вздрогнула, не опешила. Убрала телефон в карман широченных льняных штанов. Отступила на шаг от кустов. И только тогда подняла голову.

Ей было не больше восьмидесяти, тут же сделал он вывод.

Загорелое морщинистое лицо, скорее всего, от постоянного нахождения на ярком солнце. Крепко сжатые бесцветные губы, казавшиеся на темном лице почти белыми. И зеленые глаза. Цепкие, внимательные и страшно грустные. Волос и бровей не удалось рассмотреть из-за низко надвинутой цветной панамы.

– Вы зачем следите за нами, уважаемая?

Спросил и задался вопросом: а понимает ли она по-русски? Вдруг немка или американка? Что он слышал? Лишь ее ломаный местный говор, и все.

Она все понимала. Усмехнулась и проговорила:

– Очень надо мне следить за вами.

– Но у вас в телефоне наши фото. Я видел!

Почему-то ему стало немного спокойнее от того, что она говорит с ним на одном языке. Хорошо, без акцента.

– И что с того, парень? Я фотографировала вас, чтобы пробить по базе, – отреагировала она вполне себе спокойно на его гнев.

– По чем пробить?! По базе?! – Он поначалу поперхнулся от неожиданности, а потом вдруг расхохотался.

– Нечего ржать! – прикрикнула она на него строго. – Хозяин вашего коттеджа сдает дом постоянно. Иногда люди приличные заезжают, а иногда и сброд случается. Вот два года назад…

И любопытная старуха принялась рассказывать, как сильно подвыпившая компания из десяти человек вывалилась на лужайку в одну из ночей и принялась палить в воздух из пистолетов.

– Вызвали бы полицию, – пожал Кирилл плечами.

– Я и вызвала.

– И что с ними сделали?

– Арестовали, конечно. Всех! Вопросов много к ним было у полиции: откуда пистолеты? Как провезли? Если не провезли, у кого купили?

– Чем все закончилось?

– Не знаю, – равнодушно отозвалась она. – Но сюда они больше не вернулись. Хозяин их вещи собирал и вывозил куда-то.

– Но мы тихо ведем себя, – попенял он старой женщине. – Не стреляем. А вы все равно за нами следите.

– Может, еще и выстрелите! – недоверчиво скривила она бесцветные губы. – До той памятной даты еще три дня.

– А что за дата? – не понял он.

– Рождество! – выпалила она с негодованием. – Через три дня Рождество! Какому русскому, скажите на милость, придет в голову проводить этот светлый праздник здесь?! Да еще и стрелять в полночь?! Только дуракам!

Ее сутулая спина сгорбилась еще сильнее. Старуха повернулась, чтобы уйти. И он не выдержал, съязвил:

– Но вы же проводите здесь Рождество, а тоже русская. Вы не дура? – Это было очень грубо, и он смутился. – Извините.

Она не обиделась, что удивительно. Притормозила. Обернулась и произнесла:

– Я не дура. Я Мария Сергеевна – узник этого острова. Вынужденный узник, юноша.

Глава 2

– Компания из десяти человек? Гм-мм… Два года назад? Гм-мм… – без конца покашливал давний приятель Семен и по совместительству начальник службы безопасности его фирмы, только-только поднимающей паруса. – Они точно русские?

– Мария Сергеевна не уточняла, но, думаю, русские. Кому еще придет в голову палить из стволов в наше Рождество?

– Могу спросить? – Семен снова закашлял.

– Спрашивай, – позволил Кирилл и тут же обеспокоился, – ты заболел, что ли?

– Есть немного. С детьми на катке распотелся и под сквозняк попал. Но мой кашель уже остаточное. Было хуже. Так о чем я хотел спросить, Кирюша… – Семен покашлял, громко отхлебнул чего-то. – Тебе это зачем?

– Предупрежден – вооружен! – выпалил Кирилл. – Ты там что пьешь? Не водкой лечишься?

– Чай с медом, – хохотнул Семен. – Какая водка? Таблетки пью…

– Понял. Так вот… Мадам очень загадочная. Сказала пару часов назад, что она узник острова. Мне стало интересно. И по этим русским, которых она в полицию сдала, что-то меня насторожило. Можешь считать это моей противной чуйкой. Так, кажется, ты это называешь?

– Чуйка твоя противная, спорить не стану. Но ни разу не подвела. Как, говоришь, фамилия Марии Сергеевны?