Рождественские сказки Гофмана. Щелкунчик и другие волшебные истории

«Сказки Гофмана» – опера французского композитора Жака Оффенбаха, основанная на произведениях Гофмана и его биографии.

Оффенбах был известен как автор оперетт, и «Сказки Гофмана» – его первая работа над оперой, которой он занимался вплоть до своей смерти в 1880 году, однако не успел ее закончить. На момент смерти автора в «Опере комик» в Париже уже начались пробы, однако не хватало некоторых деталей к третьему акту и к эпилогу. Композитор Эрнест Гиро работал над завершением оперы, пользуясь черновиками Оффенбаха, однако он не успевал к премьере, и директор театра Кавальо исключил весь третий акт. В итоге на премьере в Париже в начале 1881 года «Сказки Гофмана» выглядели совсем не так, как представлял их себе Оффенбах. Несмотря на это опера имела огромный успех, и в конце года состоялась ее премьера в Вене. На втором венском представлении произошел пожар, и театр сгорел дотла. Это придало опере славу приносящей неудачу, что помешало ее будущим постановкам.

В 1904 году состоялось представление «Сказок Гофмана» в Монте-Карло. В партитуру были внесены значительные изменения, приблизившие третий неоконченный акт к стилю остальных частей оперы. После Второй мировой войны в архивах были найдены новые материалы, написанные Оффенбахом. И с тех пор практически каждое десятилетие выходил новый вариант оперы «Сказки Гофмана». Баркарола из третьего акта оперы звучит во многих художественных фильмах.

На русской сцене опера Оффенбаха была впервые поставлена 25 января 1885 года в Москве в «Новом театре».

Господин Сваммердам настоятельно приглашал Перегринуса сойти вниз и самому из уст Дертье и Георга услышать о настоящем положении вещей. Засим он распростился с Перегринусом, причем раскланивался столь же долго и церемонно, как и при своем появлении.

Мастер-блоха, спокойно сидевший все это время на подушке, перепрыгнул вдруг к самому кончику ночного колпака господина Перегринуса. Затем он поднялся на своих длинных ногах, стал ломать себе руки, умоляюще простирая их к небу, и воскликнул сдавленным от горьких слез голосом:

– Увы, мне, несчастному! Я уже думал, что спасен, а теперь только начинается опаснейшее испытание! К чему мужество, к чему непоколебимая твердость моего благородного покровителя, раз все, все восстает против меня! Я сдаюсь! Все кончено!

– Ну, что вы, – сказал господин Перегринус слабым голосом, – ну, что вы сетуете там, на моем ночном колпаке, милый мастер? Неужели вы думаете, что вы один имеете причину жаловаться? Разве я сам не нахожусь также в отвратительнейшем положении? Все существо мое потрясено и расстроено, и я не знаю, с чего начать, что думать. Только не думайте, милый мастер-блоха, будто я так глуп, что дерзну приблизиться к той скале, о которую я могу разбиться со всеми моими прекрасными замыслами и решениями. Я остерегусь последовать приглашению Сваммердама и не увижу вновь Дертье Эльвердинк.