Рождественские зори

Рассматривая фотографию, я подумал: «Вот это люди от земли! При галстуке – и запросто сели на лугу, а один ещё и полевых цветов собрал букет. Вот чем измерить человечность? Чиновник какого ранга вот так запросто присядет отдохнуть?» Поймал себя на мысли, что фотография вызвала у меня такие положительные эмоции, что я мысленно сказал спасибо Виктору Дмитриевичу.

В октябре, когда дождики всё чаще стали поливать земельку, мне стало ясно, что вот-вот и я отъезжусь на своих «Жигулях», так как дорога на Кучугуры грунтовая и в дождик по ней не подняться. Написал я объявление: «Меняю «Жигули» на ЛУАЗ» – и развесил в Рыздвяном и Изобильном с указанием своего служебного телефона. Спустя какое-то время мне позвонил мужчина и предложил встретиться, указав при этом свой изобильненский адрес.

Встреча обоих удовлетворила, и мы оформили куплю-продажу, а фактически просто обменялись автомобилями. Вот теперь, с двумя ведущими мостами, можно зимовать в Кучугурах.

Как-то в выходной пошли мы погулять до Азарчева яра. День стоял тёплый, скорее летний, чем осенний. Маша, указывая на гору, сплошь покрытую лесом, сказала:

– Посмотри, какое убранство, как богата осень на краски! Мы никогда не жили так близко к лесу, и у меня не было возможности наблюдать, как лес меняет красоту.

– Как не жили? Дважды жили в тайге, на Севере и на Урале.

– Так то тайга. Она и зимой и летом одним цветом.

– Вот теперь наблюдай за этой ежедневно меняющейся красотой. Недаром так много поэтов посвятили свои стихи осени. Ты знаешь Пушкина или Есенина?

– Я знаю стихотворение неизвестного мне поэта:

Я видела осень… Она целовалась с дождём,
В объятиях нежных друг друга они дополняли.
По парку вечернему шли беззаботно вдвоём…
Дыханием ветра листву шаловливо срывали…
Десятки прохожих бежали с зонтом от дождя…
А он улыбался любимой единственной леди,
Что золотом мир украшает, к нему приходя,
В красивых сапожках с отливом блистающей меди.
Он в сером плаще, а она в ярко-желтом пальто…
Он с грустью в глазах, а она с озорною улыбкой…
И сколько продлится роман, не узнает никто,
А он называет её Золотистою Рыбкой…
И, гладя с волнением волосы рыжей мадам,
Из капель прозрачных выкладывая диадему,
Шептала она: «Я тебя никому не отдам…».
Кружилась листва, развивая осеннюю тему…
Проснувшись под утро, встречая туманный рассвет,
Лохматая осень дождю улыбнулась игриво…
А он, взяв гитару, запел новой песни куплет…
Я видела осень … На улице было дождливо …

– Как-то грустно, не похоже на сегодняшний день. Но стихи прекрасные, и ты молодец, на память – это хорошо.

– Какие уж вспомнила. А ты восторженные стихи не написал о возвращении на родину?

– Пока восторгаться нечем, да и родину я пока видел только с асфальтовой дороги. Чтобы почувствовать себя на родине, мне надо в степь, и не сейчас, это время не для созерцаний, а вот весной – это да! Вот тогда и слава, и рифма появятся. Весной просыпается степь, каждая травинка, всякий цветочек хочет первым показаться на свет Божий и украсить своё место рождения, а все вместе украшают степь-матушку. А когда буйно зацветут на горе лохмачи, желтые, розовые, красные или даже с синевой – о, это буйство красок так возбуждает воображение, так настраивает на радость жизни, и кажется, что эта красота вечна, и жизнь вечна, и радость в жизни нескончаема. А вот про осень я припас строчки для тебя:

ЭТУ ОСЕНЬ Я ДАРЮ ТЕБЕ!

Жёлтый лист, упавший на дорожки,

Гриб, который в высохшей траве
Гордо подбоченился на ножке.
Стаи птиц летят за облака.
Песню их, тоскливую немного,
Отражает каждая строка.
Подарю калины красной кисть
И багрянец клёнов, тихий шёпот,
Октябрины синий аметист.
Яблок вкус, налитый сладким соком.
Всё, что мило сердцу, забери,
Всё, что в сердце: радость, нежность, ласку.
Я давным-давно ношу в груди
Для тебя придуманную сказку…