Рождественские зори

– Ох, и лирик ты, Катков, – и поцеловала меня так, как только она одна умеет.

В конце декабря Маша пришла ко мне на работу и сообщила радостную новость. Председатель сельского Совета Таисия Степановна Пузикова пригласила её на работу в должности секретаря исполкома, на время декретного отпуска штатного сотрудника. Маша принесла письмо от Лены с фотографией.

– И то слава Богу, хотя бы год, но поработаешь. Всё не дояркой. А что надо по юридической части, я тебе помогу. Мы же в одном здании, ты на первом, я на втором этаже, да и мне веселее будет, ты же рядом.

Рассматривая фото, Маша обратила внимание, что наша девочка повзрослела. Или наряд её так изменил.

– Время, время, Машенька, людей меняет.

С восьмого января 1986 года Маша приступила к работе, а точнее сказать, начала процесс вхождения в профессию. Спасибо сотрудникам сельского Совета Любови Павловне Толстиковой и Вере Александровне Цибуленко, которые оказывали Машеньке всевозможную помощь. Так, своими стараниями и с посторонней помощью, она прекрасно разобралась в новой для нее сфере.

За несколько дней до нового года пришёл к нам Николай Денисов, спросил:

– Ты готов к встрече великого народного праздника ДРАБАДАН?

– Это что за праздник такой?

– А ты что, не знаешь? Он празднуется с 31 декабря по 9 января, его покровителями являются … Святой Цитрамон, Марфа Рассольница и Иван Рукотряс.

– Вот окаянный, такое придумал.

Тяжелы зимы в моей родной станице, да и поздняя осень похожа на зиму. Ветры – самая беспокойная часть погоды. Если ветер с горы, то до центра несёт – не остановиться, зато в обратном направлении – шаг вперёд и два назад. Когда есть снег, метель неделями не прекращается.

Метель, метель… Метёт и ночь, и день,
И не унять её, не переспорить.
В вуаль зимы ныряю, словно тень,
Молчу, не смея сказке прекословить.

Новогодние праздники, как мне кажется, были самые скучные за мою жизнь. Даже телевизор – и тот работал отвратительно.

Как-то сидели в ожидании вечернего КВНа, когда вошел Николай Степанович Марков с листком бумаги. Кто-то из зала попросил:

– Николай Степанович, хоть ты зачитай что-то приятное.

– Так я для этого и пришёл. Какое у нас сегодня число?

– Двенадцатое.

– А какой праздник приближается? Не надо… – он поднял руку, – не надо говорить, я вам сейчас напомню.

– На трибуну поднимись, Николай Степанович.

– Зачем? Я вижу вас, вы меня. Туда, – и он указал на трибуну, – поднимаются мелкие люди, которые боятся, что их не увидят и, не дай Бог, не услышат. Вы меня видите и, надеюсь, услышите, я громко читать буду. Так вот о празднике:

– Вот и кончились гулянки,
Кутерьма, загул и пьянки…
Больше нету недосыпа…
Больше морда не разбита.
Кожуры нет на ушах.
Руки, ноги не в бинтах.
Чистота, порядок в доме,
Нет бутылок на балконе.
Нет в салатах фейерверков,
Вновь прикручены все дверки.
Нет на люстре колбасы,
Не разбросаны трусы…
Даже кот после веселья
Перестал болеть с похмелья.
Чёрт … Забыли… Снова в пот…
Скоро ж СТАРЫЙ НОВЫЙ ГОД!!!

– Вспомнили?

В это время вошёл парторг и обратился к Маркову:

– Николай Степанович, прошу на трибуну, что же вы.

– Спасибо, Геннадий Николаевич, но я уже сказал, кому там место.

Зал просто лёг от смеха и наградил Николая Степановича заслуженными аплодисментами.

Работа в коллективе меня не радовала. Я, привыкший работать на производстве, в совхозе открывал для себя всё больше странностей, а иногда и просто глупостей. Вот была у директора такая привычка: пять вечеров в неделю собирать весь управленческий аппарат. Называлось это, «планёрка» и длилась она два часа. Я назвал её КВН и это прижилось. Раз в неделю – занятия по экономическим вопросам. Итак, рабочий день заканчивается в семнадцать часов, час перерыва – и в восемнадцать начинается эта болтовня ни о чём, как говорится, «переливают из пустого в порожнее». Чего я только там не услышал! Здесь решались не только производственные вопросы, но переходили на личности, залезали в личную жизнь работников. Было всё: и слёзы, и юмор, и беспредел. Меня иногда посещала мысль: «Как жаль, что в магазине не продают мозги. Так хочется кое-кому сделать подарок. И прежде всего автору этих посиделок».

Директор, например, говорил зоотехнику второго отделения Владимиру:

– Учись работать у зоотехника первого отделения!

Тот отвечал, намекая на разговоры о том, что директор и зоотехник первого отделения «дружат организмами»:

– Чтобы мне так хорошо работать, мне надо делать операцию.

Я стал отказываться посещать эти «уважаемые» собрания. Директор устроил скандал:

– Ты что, лучше всех?

Смешно. Значит, на собрания ходят не лучшие?