Рождественские звезды

Такого желания он прежде никогда не испытывал. Все его тело ныло в предвкушении счастья. И тело Кейси вторило ему. Эту тихую мелодию без названия он услышал только сейчас… Мелодию, проторившую помимо его воли путь к его сердцу и ставшую такой же неотъемлемой частью его жизни, как дыхание.

Немного погодя они лежали в постели, крепко прижавшись друг к другу. Голова Кейси покоилась на груди мужа. Джейк гладил спину Кейси, восхищаясь ее нежной, шелковистой кожей. И благодарил судьбу за доставшийся ему бесценный подарок… за Кейси.

Она ласково провела пальцами по его груди. Раз, другой…

Как хорошо! Так должно быть всегда.

И страшно потерять все это.

— Обед, наверное, остыл? — выпалил он в целях самообороны.

— Ты способен думать о еде? Сейчас? — воскликнула она и высоко подняла красивые брови.

— Я так проголодался, что ни о чем другом думать не могу. — Он улыбнулся. — Пока не поем.

— Ясно, — сказала она. — Надо тебя покормить.

Кейси перевернулась на бок и вытащила из стопки чистого белья одну из футболок Джейка. Держа ее перед собой, Кейси спросила:

— Обедать будем нагими или оденемся?

Ее красивые ноги виднелись из-под футболки. Кейси покачивалась из стороны в сторону, дразня его своими бедрами.

— Хорошие жены не мучают своих мужей, — напомнил он. — Брось мне мое белье.

— Вот и закончился медовый месяц. — Она нарочито громко вздохнула и надела футболку, которая повисла на ней, как на вешалке. Потом, взяв белье и для Джейка, взобралась на кровать. Усевшись рядом с ним и поджав под себя ноги, Кейси улыбнулась ему. — Как же я люблю тебя, Джейк Парриш!

Последовавшая за этим признанием гнетущая тишина, казалось, длилась целую вечность. Потом Джейк надел белье. Он избегал смотреть Кейси в глаза, а та была потрясена его молчанием.

— Кажется, медовый месяц и в самом деле прошел, — наконец проговорила она и соскользнула с края кровати.

Джейк глубоко вздохнул.

— Кейси…

— Не надо. — Она протянула к нему руку и покачала головой.

— Что не надо? — спросил он.

— Не надо говорить мне, что наш брак отличается от других тем, что это вынужденная сделка и о любви не может быть и речи.

— Так оно и есть, — сказал Джейк.

— Для меня это брак по любви. — Кейси направилась к двери. Остановившись на полпути и повернувшись к Джейку, она буквально испепелила его взглядом. — Ясно. Ты не любишь или не хочешь любить меня.

— Дело не в тебе, — возразил он. — Все дело во мне. Я больше никого никогда не полюблю.

— Ты упрям как бык, Джейк.

— Что?

— То, что слышал.

— Кейси…

— То, что мы только что испытали, было…

— …вожделением, — закончил он за нее.

— В самом деле?

На какое-то мгновение он опустил глаза, и Кейси поняла, что для него это было не просто вожделение. Он любит ее. Но не хочет признаться — из-за своего упрямства.

Прошла неделя, а он все так и не смог понять, почему его план дал сбой… Стамблз обернулся и залаял ему прямо в лицо.

— Ладно, — прошептал Джейк, сдвинув собаку с колен на сиденье, — смотри в окно.

Стамблз послушно встал на задние лапы, положив передние на опущенное ветровое стекло и высунув голову навстречу ветру. Снега не было всю неделю, и солнце превратило ранее выпавший в грязное месиво. Вокруг все было черно. Но картина соответствовала его настроению. Эта часть дороги была ему настолько знакома, что он мог проехать по ней с закрытыми глазами. Даже в слякоть. Его мысли, переходя с одного на другое, естественно, остановились на Кейси. Всю неделю она была милой и приветливой. Ни слова о любви до гроба. Они проводили дни и вечера вместе. Не отказывали себе в близости. Он помогал ей управляться с растущим числом заказов на пирожные и другие сладости и особенно поощрял ее интерес к книгам по ведению дел на ранчо. Они вместе мечтали о малыше и о Рождестве, играли со Стамблзом и обсуждали, как обставить детскую. Только вчера они съездили и спилили высокую елку, которую поставили в доме, чтобы ближе к празднику нарядить.

Черт возьми, судьба послала ему то, о чем он так давно мечтал. Чего ему еще не хватает?

К сожалению, он больше не читает в глазах Кейси слов любви.

— Проклятье, она даже тебе говорила сегодня, что любит тебя, — обратился Джейк к собаке.

Стамблз заскулил, спрыгнул с сиденья и положил голову ему на колени.

— Ну да, да. Я тоже люблю тебя. — Джейк почесал Стамблза за ухом.

Вдалеке на дороге, ведущей с ранчо, показался большой коричневый фургон.

Джейк прищурился от яркого солнца. В нем зародилось какое-то смутное беспокойство. Фургон приближался, и Джейку становилось все больше не по себе. Когда между ними осталось футов десять, Джейк свернул на обочину и затормозил, пропуская встречную машину.

Водитель фургона дружески помахал ему рукой. А Джейк… еще долго не трогался с места. Двигатель работал вхолостую, Стамблз лаял на него, а он смотрел в сторону дома.

Все вернулось на круги своя.

— Да, я понимаю, мама, — говорила в трубку Кейси, когда он тяжелыми шагами вошел в кухню. — Я подумала, что тебе будет интересно узнать об этом. Я никогда и не надеялась, что ты чем-нибудь поможешь мне.