Рождественский кошмар, том 1

- Просто успокойся, - сказал я ему.

- Я не хочу успокаиваться. По прошествии всего этого времени я, наконец, на той части плана, где меня уже не остановить! Либо вы на моей стороне, либо против меня, и те из вас, кто против меня, будут подстрелены! Кто со мной?

Все подняли руки, кроме дедушки.

- Ну, дедушка? - спросил дядя Джек.

- Мне нужно знать, что значит быть на твоей стороне?

- Участие в массовой резне с леденцами.

- Понял. Нет, не моё.

Дядя Джек выстрелил дедушке в голову.

- Ты убил Лестера! - запричитала бабушка.

Дядя Джек застрелил и её. Опять же, этот поступок наполнил меня невыразимым ужасом, но, тем не менее, мы только что видели пример того, почему не следует так вопить.

- Кто следующий? - спросил дядя Джек.

- Не я, - сказал мой кузен Ральф. - Я полностью с тобой.

Дядя Джек выстрелил ему в голову.

- Вот дерьмо! - сказал дядя Джек, когда Ральф упал на пол. - Я был доволен этим ответом. Я знаю, что он сказал, но вначале я услышал кое-что другое, и к тому времени, когда я осознал свою ошибку, я уже выстрелил в него.

Я не думаю, что кто-то посчитал это разумной ошибкой, но никто из нас не хотел этого говорить.

- Этого больше не повторится, - заверил нас дядя Джек. - Теперь все поднимите свои трости.

Все за обеденным столом сделали, как им сказали.

- Главное - использовать как можно больше леденцов, - объяснил дядя Джек. - Так что, если вы ударите кого-нибудь двадцать раз одним и тем же, это засчитывается только как один раз. Что вы можете сделать, так это ударить кого-нибудь двадцатью разными леденцами.

- Почему бы просто не проткнуть труп всей тысячей из них? - спросил я.

- Хороший вопрос. Но когда кто-то мёртв, он больше не учитывается в ритуале.

- Так ты хочешь сказать, что убийство тёти Шоны карамельной тростью в горло было непредусмотрительным?

- Да, - сказал дядя Джек, видимо, не задетый моими словами. - Но вас несколько, а я только один, поэтому, если бы я ударил её в руку, вы могли бы остановить меня и помешать моему плану. Я не пытался максимально использовать ресурсы. Но когда мы начнём наше колющее веселье, мы обязательно нанесём удары людям по рукам, ногам и другим местам, при которых они не умрут сразу.

К этому моменту все рыдали.

- Я не могу этого сделать, - сказала мама.

- Мама, нет! - закричал я. - Ты должна!

- Это слишком омерзительно!

- Пожалуйста, мама! Пожалуйста, делай, что он говорит!

- Расслабься, Барри, - сказал дядя Джек. - Я убил своих родителей, своего племянника и свою сестру, но я бы не стал убивать свою последнюю оставшуюся сестру. Все остальные должны участвовать в этом ритуале, но если она действительно думает, что это слишком омерзительно, она прощена и свободна.

- Спасибо, - сказала мама, поспешно выбегая из столовой и поднимаясь наверх.

Я заметил, что она оставила свой сотовый телефон на столе. А у бабушки и дедушки не было телефона наверху. Должен признаться, я был немного разочарован тем, что, очевидно, мама не собиралась использовать эту возможность, чтобы спасти остальных из нас.

- Мы собираемся сделать это как группа, - сказал дядя Джек. - Карамельные трости - хрупкое оружие, поэтому наша численность обеспечит нашу победу. Мы будем ходить по домам, звонить в двери и закалывать всех, кто откроет.

Раздался звонок в дверь.

- Кто-то, должно быть, вызвал полицию, когда услышал выстрелы, - сказал я.

Дядя Джек кивнул.

- Я знал, что это может закончиться тем, что меня застрелят копы. Надеялся, что этого не произойдёт. Может, сначала я убью одного или двух из них.

Он подошёл к двери и распахнул её.

Там стояла группа рождественских певцов.

Они начали петь «Рудольф, Красноносый олень». Это была версия, где люди произносили: «Как лампочка!» и другие вещи, которые не входили в изначальное творческое видение художника. Мама всегда не одобряла эту версию, так что хорошо, что она была наверху.

Дядя Джек указал на остальных из нас. На самом деле он не указывал на пистолет, но он успешно передал сообщение, что, если мы не присоединимся к нему в дверном проёме, он начнёт стрелять в нас. Итак, мы подошли к двери. Я пытался убедить себя, что он просто хотел, чтобы мы наслаждались небесными голосами поющих, хотя знал, что, скорее всего, это не так.

«Вы войдёте в историю! - пели они. - Как Колумб!»

- Убейте их! - крикнул дядя Джек.

Словно для демонстрации, он ткнул карамельной тростью в лицо женщине, стоявшей у двери. Она начинала новую строчку песни, и внезапно высота звука пошла очень высоко.

Дядя Джек направил на нас пистолет.

- Сделайте это! Сделайте это!

У нас не было выбора. Я имею в виду, что технически у нас был выбор, но никто из нас не хотел, чтобы его застрелили, поэтому мы выскочили в дверной проём с нашими заострёнными карамельными тростями и начали колоть, колоть, колоть колядников.

В большинстве случаев леденцы ломались, не протыкая куртки. Так что мы быстро поняли, что процесс нанесения ударов в лицо дяди Джека - лучший выход. В частности, глазные яблоки были очень подвержены проколам.

Повсюду брызгала кровь и летели кусочки леденцов.