Рождественский незнакомец

– Вас всегда называют Эндрю? – полюбопытствовала я. – Или, может, друзья зовут вас Энди?

– Никогда, если хотят и дальше со мной дружить.

Я рассмеялась.

– Полезно иметь имя, которое можно сократить. Бывает кто-нибудь звонит в офис и, чтобы обойти секретаря, говорит, мол, я друг Энди. А она ему: «Если бы вы и правда были друзьями, то знали бы, его никто и никогда не зовет Энди. Всего доброго!»

– Значит, такой секретный пароль?

– Точно. А вы? Вас действительно зовут Мэгги или это сокращенно от Маргарет?

– Ни то, ни другое, – ответила я. – Все очень запутано. На самом деле меня зовут Агнета.

– Агнета. Похоже на норвежское имя. Какая-то семейная традиция?

– Это шведское имя. И не имеет ни малейшего отношения к семье. Отец фанател от группы «АББА». Знаете «АББУ»?

Эндрю кивнул.

– Агнета, симпатичная блондинка.

– Отец был от нее без ума, вот и меня назвал так же. В Орегоне имя не прижилось, все стали звать меня просто Эгги. Потом я переехала сюда, оказалось, что в Юте так называют университетские спортивные команды. Все, кому не лень, подкалывали меня, сравнивая с их талисманом, синим быком. Я терпела целый год, но потом сдалась и добавила к имени букву «М». Говорю же, все очень запутано.

– Всегда воспринимал имена как нечто эфемерное, – поделился Эндрю.

– Серьезно?

– Абсолютно. У каждого должно быть как минимум еще по паре запасных имен.

– Думаете?

– Уверен. Так как мне вас называть?

– Мэгги, – воскликнула я, радуясь такому вопросу.

– Мэгги так Мэгги.

Мы снова замолчали и начали есть, и вдруг я решилась спросить.

– А можно узнать, что случилось с вашим браком?

– С браком? – вздохнул он. – Наверное, она поняла, что я не так хорош, как ей думалось.

– Значит, у нее были неоправданно завышенные ожидания.

– Спасибо, – улыбнулся он. – Я пытался ей это объяснить. Но она была непреклонна.

Я засмеялась.

– Простите.

– Я должен был это предвидеть. Нельзя связывать свою жизнь с человеком красивее тебя. По общепринятой шкале привлекательности она обходила меня на полтора пункта.

– Общепринятая шкала привлекательности? Даже не знала, что такая существует.

– Еще как существует. Ее разработку спонсировал фонд Коко Шанель «Внешность прежде всего». – Я снова рассмеялась. Эндрю не унимался. – Вот будь я чуточку поумнее, встал бы сейчас и ушел, потому что вы впереди меня как минимум на пункт с четвертью.

Я усмехнулась.

– Всего на пункт с четвертью? То есть вы хотите сказать, что ваша бывшая жена красивее меня?

Эндрю скривился.

– Вот черт. Снова говорю лишнее. Нет же, пожалуй, я немного преувеличил насчет нее.

Я примирительно улыбнулась.

– Мне с вами хорошо.

– Очень этому рад. После меня она вышла за богатого мужика, вылитый Джордж Клуни в молодости. Она всегда искала БЦП.

– Что еще за БЦП?

– Более ценное предложение.

– Ясно. – Я отправила в рот очередную порцию макарон и запила их вином. Пожалуй, в Клайве я тоже видела для себя БЦП. – Кстати, по мне, так вы намного симпатичнее Джорджа Клуни.

– Ну вот, теперь вы потеряли всякое к себе доверие. Но все равно спасибо, что попытались утешить.

– Я не утешаю, я действительно так думаю.

– Ну, спасибо, – отозвался он. – Сколько пунктов набирает ваш бывший по шкале привлекательности?

– Клайва, моего бывшего, скорее, можно сравнить с Кеном, куклой, если вас это устроит.

– Вас устраивало? – задал он вопрос.

– Думала, что да.

– А сейчас?

Я улыбнулась и покрутила в бокале вино.

– Не люблю гладко выбритых мужчин.

Было похоже, что Эндрю задумался.

– Если он Кен, кто тогда я?

– Вы солдат Джо. Тот, который с бородой.

– Зачет, – с облегчением выдохнул он. – У меня был такой солдатик в детстве. С настоящими волосами. И мог держать что-нибудь в руках.

– Всегда хотела иметь мужчину, умеющего держать что-нибудь в руках.

Эндрю рассмеялся.

– К слову сказать, сколько вы были женаты?

– Девять лет. Но наш брак был обречен с самого медового месяца.

– Почему?

– Это был полнейший ужас. Клайв хотел увезти меня на Тайвань, он был там миссионером. Мне лично хотелось чего-то более романтичного, но муж настоял на своем.

Сначала отменили рейс из Сан-Франциско, и мы четырнадцать часов просидели в аэропорту. Потом нам пришлось лететь через Японию, где мы застряли из-за тайфуна. В итоге, четыре дня прождали в токийском отеле, а потом полетели обратно, потому что все сроки уже вышли, и Клайв приступил к новой работе. С самого начала все было против нас.

– У меня медовый месяц прошел еще хлеще, – начал Эндрю.

– Похлеще тайфуна?

– О, да, – закивал он. – У нас с Джеми был самый отвратный медовый месяц. Настолько отвратный, что об этом можно книгу написать.

– Какую книгу?

– Трагикомедию.

– Звучит интересно. Расскажите.

– Ну, ладно, слушайте. Джеми мечтала провести медовый месяц на Бора-Бора. Вы наверняка видели эти картинки – чистейшая изумрудная вода, белые песочные пляжи, соломенные хижины.

– И я бы не отказалась.

Он улыбнулся.

– Одним словом, мечта. Но я пошел еще дальше и достал нам билеты на частный остров. Добраться туда можно было только на лодке.

– Прям как в сказке, – снова не удержалась я.