Рождественский пирог

О черт! Куда же тогда, действительно, ехать? Я смотрела в окно. Такси едва тащилось по заснеженной дороге. Вокруг простирались белые снежные поля и холмы. Куда же мне податься? В гостиницу?

Когда я сказала об этом водителю, тот опять покатился со смеху. Он, оказывается, совершенно уверен, что в гостинице мест нет, а все пансионы закрыты.

Ха-ха, очень смешно! Я решила ни при каких обстоятельствах не возвращаться в «Аббатство» и теперь ломала голову, пытаясь вспомнить хоть какое-нибудь место, где могла бы остановиться. А что, если в обезьяньем питомнике? Может, они согласятся взять Джики, если я сдамся с ним в комплекте? Хм, сама знаю, что вряд ли. К Одессе? Нет, исключено. А как же звали ту милую женщину из антикварного магазина в Пэдстоу? Точно, Соня. Нет, и к ней нельзя, я же не знаю, где она живет. А если завалиться к епископу? Он же обязан давать кров бесприютным странникам? Я погладила Джики сквозь прутья корзины, и он жалостливо ухватился за мою руку. Ладошки у него были ледяные.

— Вы знаете, где живет ветеринар Патрик?

— Конечно, его все знают.

— Тогда отвезите меня к нему, пожалуйста, — с облегчением ответила я.

Кинусь к ногам Патрика, моля о милости.

Машина медленно приближалась к Бодмину. Дороги были пустынны, куда ни глянь — одни сугробы. Мы свернули на дорогу к Вейдбриджу и вскоре притормозили у небольшого дома, стоящего в стороне от шоссе. Лай собак разносился на мили вокруг. Видимо, поэтому Патрик тут и поселился: соседей поблизости нет и рядом лес, где можно выгуливать собак. Другой причины, чтобы поселиться в таком месте, я придумать не смогла.

Таксист постучал в дверь и велел собакам заткнуться. Я бедной родственницей томилась рядом в ожидании, когда меня впустят в дом.

Пять минут спустя, когда мы с водителем тарабанили в дверь уже вдвоем, я сдалась. Патрика нет, это ясно. Таксист пожал плечами и предложил попробовать войти со двора, потому что заднюю дверь Патрик никогда не закрывает, и я смогу дождаться его дома. Мне это предложение не показалось таким уж удачным: собакам ничего не стоит разорвать непрошеных гостей на мелкие кусочки. Но таксиста это, похоже, ничуть не волновало, поскольку он распахнул заднюю дверь и опять велел собачьей своре вести себя потише, потому что это «свои, Джордж и его друг». Собаки, борзая, боксер и лабрадор, как ни странно, послушно замолчали. Джордж затащил мой багаж в дом и ушел, заверив меня на прощанье, что Патрик непременно скоро будет, он наверняка просто выехал по вызову на соседнюю ферму.

Я устроилась за кухонным столом и стала ждать.

Что я могу сказать о кухне Патрика? После хаоса, бестолковости и неотразимого очарования «Аббатства» было странно снова оказаться в нормальном доме. Итак, кухня у Патрика была маленькая, опрятная и чистенькая, лишенная каких бы то ни было эксцентричных штучек. И еще она была теплая (и в этом был ее плюс). В доме явно имелось центральное отопление.

Собаки дружелюбно (как я надеялась) следили за мной, но я на всякий случай поставила корзину с Джики на стол. Когда мне уже надоело сидеть и я подумывала, а не заварить ли чаю, собаки вдруг вскочили и кинулись к двери. Что же я скажу Патрику?..

Я была смущена и нервничала. Сами посудите, не каждый ведь день человек находит у себя в доме посторонних женщин с обезьянами и прочим скарбом. О господи! А вдруг он решит, что я собралась переехать к нему жить? Я быстро пихнула чемодан за кухонную дверь.

Заскрипела входная дверь, раздался голос Патрика, что-то говорившего собакам. Я открыла рот, чтобы произнести наспех заготовленную речь, но Патрик не дал мне такой возможности.

— Привет, Поппи! Рад тебя видеть. Я встретил по дороге Джорджа, и он сказал, что привез тебя ко мне. Ты чайник поставила? Вот и славно.

Я успокоилась и даже немного расстроилась. Болтун Джордж лишил меня удовольствия разыграть мелодраму.

Патрик рассмеялся:

— Знаю, ты сейчас подумала, что Джордж — болтун. Так оно и есть, но в деревне всегда так. Все обо всех всё знают. Ну, что случилось? Почему ты сбежала из «Аббатства»? Но сначала давай попьем чаю и поедим чего-нибудь. У меня после вечеринки жуткое похмелье, а ты как? А сегодня еще и представление, а потом новогодняя вечеринка. Моя печень этого точно не выдержит! Будь я собакой, посадил бы себя на привязь… Ты яичницу с беконом будешь?

— Ой, спасибо… буду. Только давай я приготовлю, ты же, наверное, с ног валишься. Ты всю ночь работал?

И я засуетилась возле плиты.

Патрик зевнул во весь рот, сел за стол и вытянул длинные ноги. Борзая пристроила изящную голову ему на колени, и он рассеянно принялся почесывать ее за ушами.

— Спасибо, и правда устал. Практически все утро провел на ферме — с овцами просто беда какая-то…

Зазвонил телефон, Патрик со вздохом снял трубку. Разговор свелся к мычанию и обещанию быть в условленном месте через час.

— Яичница скоро?

— Через пять минут. Пожалуйста, сначала поешь.

Я прибавила огня под сковородой и намазала маслом хлеб.

Патрик проглотил завтрак, чай он допивал уже на ходу.