Рождественский пирог

— Хватит бухтеть, точно сварливая старуха! Мне нужно отвезти Клавдию в аэропорт. Снег сходит, уже можно проехать, и я не хочу терять времени. Она только что призналась, что действительно не беременна. Думаю, ей стыдно и хочется поскорее убраться. Или ты жаждешь повторения того вечера?

Дэйви и Джокаста содрогнулись от одного упоминания об этом ужасе, я же взяла себе на заметку: надо будет подробнее расспросить Дэйви о том, что же здесь произошло.

— Сварливую старуху я тебе еще припомню, но если ты решил освободить нас от дьявола по имени Клавдия, то разрешаю тебе взять мою машину. Только настоятельно прошу, будь осторожен. Дороги сейчас скользкие, а ты, насколько я понимаю, прошлой ночью почти не спал. — И Дэйви ехидно улыбнулся.

Я покраснела, а как же иначе.

Джокаста вскочила:

— Значит, Клара уезжает? Слава богу! Прости, Алекс, но эта женщина действительно не в себе. Думаю, зря ты… стой… Дэйви, а что ты имел в виду, когда сказал, что он прошлой ночью почти не спал? Где ты был? Ты пошел на ферму навестить Димелзу и…

Джокаста замолчала и перевела взгляд на меня. Заметив мой румянец, она улыбнулась:

— А, понятно. Ну что тут скажешь? Опять же слава богу. Давно пора. Давай-ка поторапливайся, милый, пока она не передумала.

— Кто, Клавдия или Поппи? — ухмыльнулся Алекс.

— Обе, — едко ответила Джокаста. — Не такой уж ты подарок, между прочим.

Дэйви засмеялся, и Алекс убежал. Через минуту за окном взревел мотор.

Джокаста и Дэйви испустили вздох облегчения. Я, конечно, была в восторге, но публичное обсуждение моей интимной жизни слегка обескуражило (тем более что обычно и обсуждать-то было нечего, как вы понимаете). Да и столь откровенно выпроваживать Клавдию… ну не знаю, некрасиво как-то.

Дэйви погладил меня по руке и прошептал:

— Не волнуйся, Клавдия переживет. Она и вправду ужасная стерва. Хорошо, что мы от нее избавились.

Джокаста вскочила.

— Поппи, я так рада, что и выразить не могу. Я должна сейчас же рассказать обо всем Эдварду. Он тоже обрадуется…

— Прошу вас, не надо, — вскричала я. — Ведь еще ничего не решено, да и Клавдия еще не уехала…

— Типун тебе на язык! Считаешь, она передумает? — Дэйви нервно оглянулся на дверь.

Я сдалась. Манеры у этого семейства просто кошмарные.

Дверь резко распахнулась, и Дэйви с Джокастой в ужасе вцепились друг в друга.

— Ну и глупцы же вы! — объявил знакомый голос.

Джокаста кинулась к Одессе:

— Слава богу! Теперь все не так страшно. Если Клара уехала, а Одесса вернулась, значит, все будет хорошо! А это что? — она указала на небольшой сверток в руках Одессы.

— Патрика встретила. Это малыш Джики. Поппи, Патрик оставил у дверей твои вещи, но заходить почему-то не стал.

— Ах, это так печально. — Настроение у Джокасты менялось удивительно быстро. — Но, Поппи, ты не волнуйся, мы достойно проводим его в последний путь. Думаю, завтра, что скажешь? Последний день года, это так символично. Мне этот день всегда казался таким скорбным. Я сделаю и распишу гробик, а Дэйви с Алексом выроют могилку на кладбище…

— В такой холод! — застонал Дэйви.

Лицемер! Ему ли не знать, что такое копать землю в мороз.

Джокаста нахмурилась, налила чай для Эдварда и сказала, что, как только Алекс вернется, они устроят семейный совет. Прежде чем выйти из кухни, она обернулась:

— Одесса, я приношу извинения за недостойное поведение гостьи моего сына. И хотя Клара изо всех сил пыталась тебя выжить, надеюсь, ты вернулась навсегда?

— Уж не сомневайтесь, — пообещала Одесса.

— Какое облегчение… Тогда на обед мы ждем твою знаменитую рыбу с рисом. А на ужин зажарим ягненка. Эдвард будет в восторге. Что ж, мне пора браться за гроб!

Одесса улыбнулась ей вслед и перевела взгляд на нас.

— Так, ребятки, отнесите-ка это Табите, ей нужно взбодриться.

Она вручила Дэйви чашку с отваром, который уже успела приготовить, и Дэйви послушно удалился.

Одесса внимательно меня осмотрела и довольно хмыкнула:

— Значит, желание сбылось, а?

Я притворилась непонимающей. Одесса ткнула меня в бок:

— Алекс уж больно охоч до слабого пола, так что ты, красотка, уж проследи, чтобы он ночевал всегда дома, поняла?

Мысль о том, что каждую ночь предстоит проводить с Алексом, показалась мне столь же невероятной, сколь и соблазнительной.

Одесса опять рассмеялась:

— Помни: чему быть, того не миновать. Думаю, вы будете счастливы в «Аббатстве». И наведете тут порядок.

— Но мы с Алексом едва знакомы. Для него это наверняка лишь небольшая интрижка. К тому же он…

Она буквально согнулась от смеха, вытирая выступившие слезы:

— Эти слепцы никогда не видят очевидного! Твое место здесь, и его тоже. Просто вы еще этого не поняли.

Все еще сотрясаясь от смеха, Одесса велела мне сварить яйца вкрутую и порезать петрушку. Я послушно занялась поручением.

Она высыпала сырой рис в топленое масло, когда в кухню ворвался Эдвард:

— Одесса! И Поппи! Как я рад. Джокаста сказала, что вы обе вернулись, и это лучшее из всего, что я слышал за последнее время.

Мне захотелось его обнять, но я знала, что ему это может не понравиться, поэтому просто улыбнулась в ответ.