Рождественский подарок Дика Свиста

— Джентльмены, неожиданное, но приятное дополнение к нашей компании. Позвольте представить вам мистера Дика Свиста, моего старого приятеля, за которого я полностью ручаюсь. Лакей сию минуту подаст еще один прибор. Мистер Д. С. разделит нашу трапезу и просветит нас относительно обстоятельств, благодаря которым мы имеем удовольствие находиться в его обществе.

— Ты все такой же языкастый, Бостон, — сказал Дик Свист. — Чешешь как по словарю. Но все равно спасибо за приглашение. А попал я сюда так же, как, видать, и вы, ребята. Фараон нынче утром надоумил. А вы что, работаете на этой ферме?

— Гость, — внушительно заметил Бостон, — не должен оскорблять хозяев, пока не набил пузо. Это не принято. Работать!.. Тоже выдумал! Но я сдержу свои чувства. Мы пятеро — я, Пит Глухарь, Очкарик, Слепец и Том Индиана — прослышали, что мадам Орлеан не желает терпеть джентльменов визитеров на своих грязных улицах. И вот прошлым вечером, когда нежные краски сумерек упали на маргаритки и всякие другие предметы, мы потопали прочь из города. Слепец, передай пустую банку из-под устриц слева от тебя джентльмену с пустым брюхом справа от тебя.

В следующие десять минут внимание шайки бродяг было целиком посвящено ужину.

В старом пятилитровом бидоне из-под керосина они сварили мясную похлебку с картошкой и луком и теперь ели ее из консервных банок, которые подобрали тут же на пустыре.

Дик был давним знакомцем Гарри Бостона и знал его как одного из самых башковитых и удачливых из всей братии бродяг. У него был вид преуспевающего скотопромышленника или богатого сельского торговца. Он был гладкий и толстый, с румяным, чисто выбритым лицом.

Одежда на нем всегда была целая и чистая, и особенно следил он за приличным видом своих ботинок. За последние десять лет за ним числилось больше успешных жульнических афер, чем за всеми его коллегами по профессии, вместе взятыми, и он не запятнал своей репутации ни единым днем честного труда. Среди его соучастников ходила молва, будто у него припрятана немалая сумма денег. Остальные четверо бродяг были чистыми разновидностями класса оборванцев и подонков, на которых этикетку «подозрительный» можно было разглядеть невооруженным глазом.

После того как дно большого бидона было выскоблено дочиста и трубки раскурены от угольков костра, двое из бродяг отозвали в сторону Бостона и что-то таинственно зашептали ему. Он решительно кивнул и громко сказал, обращаясь к Дику Свисту:

— Слушай, сынок, разговор начистоту. Мы пятеро обмозговали одно дельце. Я за тебя поручился, так что можешь помочь нам и войти в долю с ребятами. Завтра утром две сотни работяг с этой плантации ожидают недельного жалованья. Завтра рождество, и они хотят отдыхать. Но босс им говорит: «Поработайте завтра с пяти до девяти утра, чтобы нагрузить еще один состав с сахаром, и я выдам вам жалованье за неделю вперед да еще за один день сверх того». Они отвечают: «Ура, босс! Согласны». Хозяин едет сегодня в Нью-Орлеан и привозит деньгу. Всего две тыщи семьдесят четыре доллара и пятьдесят центов. Эту сумму мне назвал один тип, который не умеет держать язык за зубами, а ему сказал бухгалтер. Хозяин плантации думает, что вся эта благодать достанется его работягам. Ошибается! Денежки достанутся нам. Они по праву попадут в руки благородного класса бездельников. Половина улова идет мне, другая делится поровну между вами. Почему такая разница? Потому что я — мозг операции. Это мой план. Вот как мы собираемся провернуть это дельце. В доме сегодня собрались гости к ужину, но часам к девяти они разойдутся. Больше часа, думаю, не пробудут. А не разойдутся — все равно действуем по плану. Драпать-то всю ночь придется. Доллары весят немало. Часов в девять Пит Глухарь и Слепец отойдут по дороге на четверть мили от дома и подожгут тростник на поле, до которого резчики еще не добрались. Ветер подходящий, так что и двух минут не пройдет, как огонь заполыхает вовсю. Поднимется тревога, и через десять минут все люди из усадьбы сбегутся в поле тушить пожар. В доме останутся только мешки с деньгами да женщины. Тут-то и придет наш черед действовать. Слыхал ты когда-нибудь, как горит тростник? Хотел бы я видеть ту женщину, что смогла бы своим визгом заглушить треск горящего тростника. Так что осечки не должно быть. Единственная опасность, это то, что нас сцапают до того, как мы смоемся с монетой. Так вот, если ты…

— Бостон, — прервал его Дик Свист, поднимаясь, — спасибо за харч тебе и всей братве, а теперь я, пожалуй, потопаю дальше…

— Это что значит? — спросил Бостон, также вскочив с места.

— В таком деле я вам не товарищ. Ты что, не знаешь меня? Я, конечно, бродяга не хуже вас, но все прочее не по мне. Грабеж не уважаю. Так что будь здоров и спасибо за…

Дик Свист сделал несколько шагов в сторону, но внезапно остановился. Бостон преградил ему путь револьвером.