Рождественский Поросёнок

– Нет, – вздохнул Голубой Зайчик. – Меня мой хозяин выиграл в лотерею. Там на каждый билет полагался приз. Он хотел футбольный мяч, а выиграл меня. Фыркнул, когда ему меня вручили, засунул в карман, отнёс домой. Никогда со мной не играл. Я лежал на полке, а потом к нему в гости пришёл приятель. Этот приятель решил пошутить и выкинул меня в окно, на клумбу. – Голос у Зайчика пресёкся. – Меня никто не искал. Кому какое дело? Я сколько недель пролежал на этой клумбе… Шёл дождь. Было холодно и мокро, но что поделаешь – лежишь на клумбе и ждёшь.

– Я чего-то не понимаю, – вставил Джек.

– Я, видишь ли, застрял между двух миров, – пояснил Голубой Зайчик. – Бывает такое, когда непонятно, выбросили тебя или потеряли. Вот я и застрял, не тут и не там – в холоде, в грязи, но я всё ждал, что хозяин про меня вспомнит. Если он поверит, что меня выбросили, я перестану существовать. Если решит, что я потерялся, – отправлюсь в Страну Потерь. В сочельник, – продолжал Голубой Зайчик, – мальчик решил взять к бабушке с дедушкой какую-нибудь плюшевую игрушку и тут вдруг вспомнил, что я потерялся, но совсем не расстроился и даже не подумал меня искать. Тут моя судьба и определилась. Я сразу полетел сюда, меня схватили регулировщики, бросили в мусоропровод, и я оказался прямо посреди Пустоши. Я был один, страшно испугался, а потом вот повстречал Сломанного Ангела. С тех пор мы вдвоём и бродим по Пустоши. Приятно, когда кто-то понимает, что ты чувствуешь. Для такой вещи, как ты, это, наверное, звучит странно…

– Вовсе нет, – сказал Джек. – У меня был друг, который всё понимал, а потом он потерялся и всё стало так ужасно…

Рождественский Поросёнок обернулся и бросил на Джека странный взгляд. Джек, испугавшись, что Поросёнок будет его отчитывать за разговоры о Поке, сменил тему.

– Может, тебя найдёт кто-нибудь другой, – обнадёжил он Голубого Зайчика.

Сквозь завихрения вьюги проступали пятна тьмы, где не сияло ни одной звезды: Джек был уверен, что это проходы в Страну Живых.

– Не найдёт, – вздохнул Голубой Зайчик. – Тело моё так и лежит в саду, в земле, его почти не видно. Семейство уехало на Рождество. Некому меня находить. Участь моя – угодить к Потеряху, но мы со Сломанным Ангелом уговорились принять смерть вместе, а это уже утешение.

Джеку стало очень жалко Зайчика, захотелось забрать его домой, но он уже начал постигать законы Страны Потерь и понимал, что никто ему этого не позволит.

И тут – никто больше и слова не успел произнести – со всех сторон из темноты понеслись какие-то звуки.

– Тревога! – выкрикнул Компас, подкатываясь к остальным. – Собраться вместе и приготовиться! Банда дурных привычек!

34. Дурные привычки

Компас, Джек, Рождественский Поросёнок, Сломанный Ангел и Голубой Зайчик встали тесно, спина к спине. Их тут же окружила толпа тёмных теней и пылающих красных точек. Заквакали голоса, в воздухе противно запахло дымом.

– Кто они? – спросил Джек, ему было очень страшно: вещей этих, похоже, была целая орава – пылающие красные точки напоминали глаза, а ещё он слышал бормотание и ворчание.

– Сказал же – дурные привычки! – повторил Компас. – Вы поаккуратнее, они часто швыряются…

Плюх! В него попал огромный ком какой-то слизи.

– Что это? – пискнул Голубой Зайчик.

– Сопли! – свирепо произнёс Компас, ёрзая туда-сюда, чтобы стереть слизь. – Знаю, Ковырялка, это ты!

Окружившие их вещи захохотали, в воздух взмыло ещё несколько соплей, Джек и прочие попытались от них уклониться. Шлёп, шлёп, шлёп – падали сопли. А потом Джеку в лицо попало что-то твёрдое и острое, и он вскрикнул от боли.

– Что там? – спросил Рождественский Поросёнок.

– В меня что-то острое бросили, – пожаловался Джек, глядя на твёрдую жёлтую штуковину, напоминавшую бумеранг. – Что это?

– Ноготок от Пальцегрыза! – пояснил Компас. – Да прекратите вы! – прикрикнул он на разбушевавшуюся банду. – Сейчас Потерях услышит, и тогда съедят нас всех!

– Это ты, Компас? – осведомился сиплый голос. – Кого на сей раз провожаешь?

Непонятные вещи придвинулись ещё ближе. Джек не стал бы возражать, если бы они не показывались ему вовсе. Все они были очень странные, страннее Вымысла, и гораздо страшнее.

С виду они были как бы кусками разных людей. У некоторых имелись рты: одни из них громко жевали жвачку, другие курили вонючие сигареты – они-то и мерцали красными точками, а ещё издавали противный запах. Были здесь носы, уши, одинокий палец с обкусанным до самого мяса ногтем, несколько липких лужиц, на которые и смотреть-то было противно, парочка кулаков, которые грозно молотили по земле, будто только и дожидались возможности кого-нибудь отдубасить.

– Ты всё ещё здесь, Обжорная Сладкоежка? – обратился Компас к самому большому рту. – Я думал, ты к Рождеству домой вернёшься. Выходит, твой хозяин не передумал?

– Это только вопрос времени! – ответил рот, обнажая гнилые пеньки вместо зубов. – Вокруг него сейчас сплошные конфетки-шоколадки. Наверняка сломается и начнёт их снова жевать.

– Минуточку, – прозвучал у Джека за спиной на удивление знакомый голос. – Кажется, вас двоих я знаю.