Рождественское убийство

— Tout de m^eme,[3] — спокойно возразил Пуаро, — он все-таки исчез, и вы не знаете, кто он.

— Я думаю, в скором времени это нам станет известно, — решительно заявил Сагден. — Пока что мы еще не разговаривали ни с кем из семьи.

— Послушайте, Сагден, — вмешался полковник Джонсон. — Мне сейчас пришла в голову одна мысль. Кто бы ни повернул ключ снаружи, он должен был знать технику этого дела. Другими словами, у него Должен был быть некоторый опыт. С подобными приспособлениями не так просто управляться.

— Вы хотите сказать, что это был вор-профессионал?

— Да, именно это я и имел в виду.

— Похоже на то, — согласился Сагден. — В таком случае его следует искать среди слуг. Это может объяснить и кражу алмазов, и логически вытекающее из нее убийство, но…

— Есть какие-то факты против этой гипотезы?

— Да, я как раз хотел об этом рассказать. Все очень сложно. В доме восемь слуг, шестеро из них — женщины, причем пятеро из шести работают здесь уже более четырех лет. Что же касается мужчин, то дворецкий служит в этом доме почти сорок лет, а лакей — сын здешнего садовника и вырос в этих местах. Вряд ли он может быть вором-профессионалом. Единственный слуга, заслуживающий внимания, — камердинер мистера Ли. Он здесь сравнительно недавно. Однако в момент убийства его не было дома, да и сейчас еще нет. Он ушел как раз около восьми.

— У вас есть список тех, кто был дома в момент убийства? — спросил полковник Джонсон.

— Да, сэр. Я получил его от дворецкого, — он достал блокнот. — Зачитать его, сэр?

— Да, пожалуйста, Сагден.

— Мистер и миссис Альфред Ли. Мистер Джордж Ли, член парламента, с супругой. Мистер Гарри Ли. Мистер и миссис Дэвид Ли. Мисс… — Сагден ненадолго замолчал, стараясь правильно прочесть имя, — Пилар… Эстравадос. Мистер Стивен Фарр. Теперь слуги: Эдуард Трессильян, дворецкий; Уолтер Чампион, лакей; Эмили Ривз, кухарка; Квини Джоунз, судомойка; Глэдис Спеннт, старая служанка; Грейс Вест, вторая служанка; Беатрис Москомб, третья служанка; Джоан Кенч, младшая служанка. И, наконец, Сидни Хорбери, камердинер, но его, как я уже сказал, в доме не было.

— Это все?

— Да, все, сэр.

— Вам известно, где каждый из них находился в момент убийства?

— Только приблизительно. Я говорил пока лишь с одним Трессильяном. По его словам, джентльмены находились еще в столовой. Дамы ушли в гостиную. Трессильян отнес им кофе. Он говорит, что, вернувшись в буфетную, почти сразу услышал шум наверху, а затем этот ужасный вопль. Он выбежал в холл и вместе с другими поднялся наверх.

— Кто из семьи живет здесь постоянно, а кто приехал сюда на Рождество? — спросил полковник Джонсон.

— Здесь живут только мистер и миссис Альфред Ли. Остальные — гости.

Джонсон кивнул.

— Где они сейчас?

— Я попросил их перейти в гостиную и ждать там, пока мы не сможем с ними поговорить.

— Понятно. Ну хорошо, пойдемте наверх и осмотрим место преступления.

Суперинтендант провел их наверх по лестнице и по коридору в комнату Симеона Ли.

Переступив порог, Джонсон издал глубокий вздох.

— Это и в самом деле ужасно, — пробормотал он.

Джонсон стоял неподвижно, изучая взглядом перевернутую мебель, разбитые вазы, забрызганный кровью паркет.

Пожилой, худощавый человек, стоявший на коленях рядом с трупом, поднялся на ноги и кивнул полковнику.

— Добрый вечер, Джонсон, — сказал он, — настоящая бойня, а?

— Да, доктор, весьма похоже. Есть что-нибудь любопытное?

Врач пожал плечами и усмехнулся.

— Полное заключение с научной терминологией я выдам на дознании, а так ничего особенного. Горло перерезано почти полностью. Старик истек кровью менее чем за минуту и нигде ни следа. Орудие убийства не найдено. Вот и все.

Пуаро подошел к окнам. Как и говорил суперинтендант, одно из них было закрыто на щеколду. Другое было чуть приоткрыто. Несколько толстых гвоздей удерживали его в этом положении.

— Дворецкий говорит, — заметил Сагден, — что это окно никогда не закрывалось полностью. Какая бы ни была погода. На случай дождя под ним находится линолеум, но он, в сущности, не нужен, так как сверху окно прикрыто крышей.

Пуаро понимающе кивнул.

Подойдя к камину, он посмотрел на старика.

Губы мертвеца были растянуты в предсмертную гримасу, которая напоминала рычание. Согнутые в агонии пальцы были похожи на когти.

— Он не производит впечатление сильного человека, — заметил Пуаро.

— Он был довольно крепким стариком, — возразил врач. — Он перенес без особых последствий несколько тяжелых болезней, которые свели бы в могилу большинство людей.

— О, я не это имел в виду. Я хотел сказать, что он не был силен физически.

— Да, он был, в общем-то, слаб.

Пуаро отвернулся от мертвеца и еще раз осмотрел комнату. Ближе всего к убитому находилось большое кресло из красного дерева. Оно было перевернуто. Рядом с ним лежал большой стул и обломки китайской фарфоровой вазы. Еще два кресла, меньших размеров, валялись рядом с большим стеклянным пресс-папье, случайно оставшимся неразбитым. Картину дополняли осколки графина и двух бокалов, несколько книг, разбитая ваза из японского фарфора и бронзовая статуэтка, изображавшая обнаженную женщину.