Рождество хищницы

– О, э-э… – Женевьева была близка к панике, и Дрю тоже выглядел неуверенным, но прежде чем кто-то из них успел запротестовать, Филлипс вновь заговорил:

– Не беспокойтесь, если вы забыли подготовить что-то, – произнес он, выглядя чуть менее сурово. – Просто говорите от всего сердца. Скажите своему партнеру и любимому о том, что чувствуете к нему, и почему хотите провести с ним всю оставшуюся жизнь. Это так сложно?

Женевьева открыла было рот, чтобы сказать «да» – это было сложно, особенно когда у нее не было времени, чтобы подготовиться или что-то случалось без предупреждения, но Дрю опередил ее:

– Нет. Нет, это совсем не сложно.

Удивленная, она посмотрела на него. В кобальтово-синих глазах Дрю, застыло то выражение, которое она иногда видела на работе, когда он искал решение для особо сложной проблемы. Женевьева хотел спросить его, о чем он думал, но как раз в этот момент Филипс протолкнул их в маленькую частную часовню.

Церквушка была совершенно надконфессиональной и имела четыре больших витражных окна, пропускающих зимний солнечный свет. От этого на деревянных полах пролегли яркие разноцветные узоры, а тусклая комната оказалась залита радужным сиянием. В одном углу стояла елка, украшенная в золотых и белых тонах, а в передней части комнаты был расположен небольшой приподнятый помост. В задней части часовни расположился балкон с узкой спиральной лестницей, но Женевьева не могла сказать, сидел ли кто-то в той стороне – площадка была скрыта в тени. Она задавалась вопросом, кем были «выдающиеся гости» Филипса – все, что она могла увидеть – пары из их программы.

– Сейчас, – пробормотал Филипс, сопроводив Женевьеву и Дрю к скамье. – Вы двое просто ждете здесь своей очереди. Мне нужно пройти вперед – я провожу церемонию.

– Конечно, – кивнула Джен, и они с Дрю сели на одну из скамеек, что были заполнены парами, ожидающими церемонии возобновления обетов.

– Похоже, здесь собрались все, – прошептал Дрю ей на уху, пока Женевьева, сняв пальто, занялась тем, что пыталась заставить свои волосы выглядеть более презентабельно, укладывая их руками. – Думаю, Майрон и Митци первые.

– Я не знала, что Филлипс будет проводить церемонию, – пробормотала Женевьева. – Сомневаюсь, что он когда-либо был служителем церкви.

– Может, он принадлежит к Церкви Любопытной Варвары, – пробормотал в ответ Дрю.

Женевьева подавила нервный смешок.

– Думаю, это не важно, так как, в любом случае, это просто шоу, – прошептала она.

– Ага…– по какой-то причине Дрю очень пристально посмотрел на нее. – Только ради шоу.

В этот момент из динамиков раздалась органная музыка, и Филлипс взошел на помост в передней части часовни.

– Дорогие возлюбленные, – начал он, широко улыбнувшись всем собравшимся парам. – Мы собрались здесь вместе, в это прекрасное рождественское утро, чтобы подтвердить вашу любовь друг к другу. Поскольку каждая пара выйдет вперед, чтобы произнести свои клятвы, давайте уделим им наше внимание, и вспомним, почему мы здесь – чтобы вновь воссоединится с людьми, о которых мы больше всего заботимся в нашей жизни, и чтобы дать нашим партнерам понять, почему мы любим их, – он подозвал Майрона и Митци. – Не могла бы наша первая супружеская пара выйти на шаг вперед, пожалуйста?

Они сделали это. Митци засеменила в своем излишне узком горячем розовом платье и туфлях на высоких каблуках в тон. Филлипс провел стандартную свадебную церемонию: берете ли вы этого мужчину и эту женщину, чтобы любить и оберегать, в болезни и здравии, обменяйтесь кольцами и так далее, а потом он дал им произнести их клятвы друг другу. Он объявил их мужем и женой, пара поцеловалась, все поздравили их, а после процесс повторился со следующими влюбленными.

Это было на самом деле трогательно… Или было бы так, если бы Женевьева смогла расслабиться.

Однако она не смогла. Джен с нарастающей нервозностью наблюдала, как пара за парой выходила на помост, чтобы возобновить свои обеты. Некоторые заучивали свои клятвы на память, тогда как у других были небольшие листки бумаги или карточки для заметок. Один из мужей даже пропел свой обет, опустившись на одно колено, душевно глядя в глаза своей жене. Стало ясно, что все остальные приложили много усилий для этого. Женевьева почувствовала себя так, словно вернулась в старшую школу, когда нужно было выступать с устным докладом, осознавая, что остальная часть ее одноклассников подготовилась, тогда как она и вовсе забыла о задании.

«О, Боже, что мы будем делать? Что я скажу?»

Джен никогда не боялась публичных выступлений… но она так же никогда не была и большим поклонником этого. Женевьева достаточно неплохо могла выступить перед группой… если была готова.