Рождество с тобой (сборник) (ЛП)

Несомненно, ему есть что рассказать. Может быть, он ветеран войны, страдающий от посттравматического расстройства и бросивший семью, а может, как я — трудоголик, который слишком мало времени проводил со своей семьей. Все, что я знаю, это что он все бросил и никогда не оглядывался назад.

Может, так жить легче.

— Вы являетесь членом этого прекрасного учреждения? — Гейб кивает в сторону белой церкви.

— Был, но не появлялся там уже давно.

— Значит, вы сидите снаружи и ждете приглашения?

— Моя семья сейчас там. Я должен был быть с ними, но позволил работе встать между нами.

— И вы не можете пойти и присоединиться к ним?

Я отрицательно качаю головой.

— Моя жена… мы расстались, и я не сделал ничего, чтобы показать ей как много она для меня значит.

— Я правильно понял, что вы не хотите этого развода?

Я отрицательно качаю головой.

— Меньше всего на свете. Но я был плохим мужем, а моя жена и дочь заслуживают лучшего.

— Уверен, вам не нужен мой совет.

Я смотрю на растрепанного мужчину.

— Я бы с радостью его выслушал.

Он оборачивается и улыбается.

— Любовь долготерпима, любовь милосердна. Она не завидует, не превозносится, не гордится. Она не ропщет, не мыслит зла, она не ищет выгоду, и не бесчинствует. Любовь не радуется неправде, а сорадуется истине. Она все покрывает, всему верит, на все надеется, всё переносит. Любовь никогда не иссякает. Коринфянам, глава тринадцатая, стих четвертый.

Гейб говорит так убедительно, его слова так правдивы, что мне ничего не остается, кроме как растворится в них. Я впитываю их в себя и повторяю снова и снова, пока Гейб не начинает вставать.

— Подождите.

Я хватаю его за руку, чтобы он не уходил.

— Не может быть, чтобы все было так просто. Гвен знает, что я люблю ее.

— Разве? — спрашивает он.

Я открываю рот, чтобы ответить, но ничего не выходит. Я отпускаю руку Гейба и смотрю ему вслед, пока он не исчезает из виду. Мой телефон пиликает — это напоминание, которое я установил, чтобы пойти на вечеринку Джерри. Я выключаю его и поворачиваюсь к церкви, чтобы дождаться свою семью.

Глава 4

Гвен

На кухне звонит телефон.

В глубине души я знаю, что это Рори.

Еще слишком рано, чтобы с ним разговаривать, поэтому я игнорирую звонок, надеясь, что он оставит голосовое сообщение или отправит смс.

Когда телефон перестает звонить, я вздыхаю. В тот же момент у меня чуть сердце из груди не выпрыгивает из-за восторженного визга Руби. Я несусь вниз по лестнице в развевающемся халате, как какой-то супергерой.

Только это не так. Я развалина, которая даже не может привести в порядок волосы, накраситься, или, в большинстве случаев, просто принять душ.

— Руби, с кем ты разговариваешь?

Я знаю ответ, поэтому не понимаю, зачем спрашиваю. Меня так и подмывает отнять у нее трубку, повесить ее и отправить Руби наверх, готовиться к концерту, но я этого не делаю.

Не могу себя заставить подготовиться к сегодняшнему вечеру. Думаю, если бы я вдруг появилась, как прежняя Гвен, родители были бы в шоке. Они так привыкли к тому, в какой ужас я превратилась.

— С папой, — говорит Руби, забавно прикрывая трубку рукой.

Мне хочется рассмеяться и сказать ей, что она милашка, но я этого не делаю.

— Он позвонил мне.

Я делаю вид, что занята завариванием чая, в то время как сама пытаюсь подслушать их разговор. Что бы он ни говорил дочери, она взволнована. Надеюсь, он ничего ей не обещает. Еще одно нарушенное слово, и я совсем расклеюсь. Он не может ожидать, что я всегда буду собирать все по кусочкам каждый раз, как он от нас отмахивается. Вчера был последний раз, когда я заменяла его в том, что касается нашей дочери.

— Ладно, пока-пока, папочка. — Руби протягивает мне телефон.

— Он хочет поговорить с тобой, — говорит она, снова прикрывая ладошкой нижнюю часть трубки. — Веди себя хорошо и не обижай его.

Руби протягивает мне телефон и скрещивает руки на груди.

Я улыбаюсь, но внутри меня бушует гнев, и я беру себе на заметку поговорить с психотерапевтом, возможно даже назначить прием для моего ребенка.

Я стараюсь, чтобы ее слова не задели меня, но не очень получается. Руби понятия не имеет о вчерашнем вечере, о том, как ее отец предпочел ей клиента. Она знает только то, что он не смог прийти. Руби была расстроена, и я попыталась исправить ситуацию, сказав ей, что отец загладит перед ней вину.

Понятия не имею, почему продолжаю защищать и оправдывать Рори. Не знаю, почему принимаю весь удар на себя, когда он должен быть направлен на него. Я принимаю каждый упрек дочери, каждое замечание в свой адрес, потому что я ее мать и не собираюсь разрушать ее мир.

— Иди готовься к своему концерту, — говорю я ей.

Я жду, пока Руби уйдет, но она стоит на месте. Наконец, не выдержав, она начинает напевать песенку и выскакивает из кухни. Я жду до тех пор, пока не слышу ее шаги на лестнице, и откашливаюсь.

— Алло?

— Гвенни.

Я закрываю глаза, сердце замирает, когда я слышу, как назвал меня Рори. Он не называл меня так уже много лет. Мне столько хочется сказать ему прямо сейчас. Но больше всего я хочу знать, почему он назвал меня так после стольких лет.

— Рори.