Рождество (СИ)

Неплохая отговорка. На самом деле Кею казалось, что он отдаёт долг за госпиталь на Весперии. Или он уговорил себя, что это так… Он не знал подробностей, но слышал от Тэ Нэ, что Алексей спросил про микросхему, когда он лежал на операционном столе и был очень красноречиво послан Агнессой, сказавшей примерно следующее: «О какой микросхеме может идти речь, когда жизнь Кея в опасности?». От этого же Тэ Нэ на выписке он услышал, что у Агнессы был выбор пойти к ним в штаб или остаться в госпитале с ним…Он подвинул кресло поближе кровати и молча сел рядом, когда Агнесса тихо произнесла:

— Расскажи что-нибудь, — всколыхнув воспоминания той ночи в госпитале…

— Кажется, я начинаю привыкать видеть твоё лицо, открывая глаза, — было первое, что он сказал, когда очнулся после операции. Отходя от наркоза, он повторил эту фразу ещё несколько раз, пока не проснулся окончательно. Глаза Агнессы было заплаканными. Неожиданно он осознал, что рад её видеть.

В огромной комнате, кроме них, было ещё полно раненых, которые спали. Сам он лежал на матрасе на полу, а Агнесса примостилась рядом на одеяле, притащенном Алексеем, и повернулась к нему лицом.

— Хорошо, что ты очнулся. Ты потерял много крови.

Эта реплика заставила обратить внимание на то, что из капельницы в него поступает красная густая масса.

— Главное, что мозги и конечности на месте, — попробовал пошутить он. — Расскажи что-нибудь, — попросил он её, понимая, что не заснёт.

И она шёпотом, стараясь не разбудить других, начала рассказывать. Про свою историю, случаи из детства, учёбу в университете и работу, выбирая самые интересные и нелепые случаи. Кажется, за эти 2 часа он успел услышать всю её жизнь. Её голос убаюкивал и успокаивал, унося далеко от Весперии, госпиталя и бомбёжек…

Тихо, стараясь не тревожить её громким голосом, он начал рассказывать про то, как сначала чуть не утонул в детстве и из-за этого до сих пор побаивается воды, хотя плавать умеет. Потом как упал лицом на разбитую бутылку, поранился о железный крюк. Создавалось впечатление, что жизнь Кея сплошь состояла из нелепых случайностей, угрожавших ему жизнью, в которые он попадал на ровном месте и из которых выходил с многочисленными шрамами, но целый и относительно невредимый. Его поступление в университет можно было вообще считать самоубийством, ведь один из экзаменов подразумевал бег с препятствиями на открытой местности. Он погибал тогда, запутавшись в неизвестно откуда взявшихся проводах, но упрямо продолжал бороться за жизнь. И выжил. Каким-то чудом или собственным упрямством разубедив судьбу, что умирать ему ещё рано. Этим же упрямством убедив экзаменаторов принять его в Академию. И странное дело… После этого случая все угрожающие случайности прекратились.

— … Несколько лет я выходил сухим из воды, не получая царапины даже там, где остальные получали синяки и ссадины… до того дня на Весперии, когда мне чуть не раздробило плечо и исполосовало почти половину грудной клетки, — закончил Кей свой рассказ, видя что Агнесса начала засыпать. Он сделал паузу, решаясь. — Я хотел спросить…, — спокойно начал он. — В момент перемещения с Бинара на Весперию…, — ему было любопытно уже несколько недель и перед тем, как она окончательно уснёт, он хотел услышать ответ, — у тебя был выбор между мной и тем дневным, — он вовремя подобрал слово, — парнем. Почему ты выбрала меня? — вопрос звучал так же, как сотни других вопросов, задаваемых до этого.

— Потому что ты был ближе, — услышал он с кровати полусонный ответ. Само собой разумеется. — Почему ты спрашиваешь? — отвечающая сторона тоже не придала значения вопросу.

— Мы с тобой совершенно разные. А в проживании и общении тебе было бы легче с ним, — эта нелогичность отказывалась укладываться в голове Кея. Он не понимал.

— Зато с тобой интересней, — проваливаясь в сон, ответила Агнесса.

— Я не считаю себя интересным, — еле слышно заметил он, видя, что Агнесса уже спит.

— Лексус! — Тэ Нэ нагнал Алексея, когда все собрались уходить. — Насчёт нашего спора. Я подал запрос и нарыл кое-что, — поделился Тэ Нэ и улыбнулся. — Неинтересно? — его улыбка была угрожающей и интригующей одновременно. Тэ Нэ готовился новыми аргументами разнести Лексуса в пух и прах.

— Выкладывай, — повернулся к нему Лексус. Он ещё не понял, что спорить с Тэ Нэ опасно.

— Официально Бинар не состоит ни в Каганате, ни в Альянсе. Бинарцы — очень ксенофобный народ и к любым чужакам относятся враждебно. Особенно ночные, — тоном лектора начал он. — Их доктрина примерно переводится как «Мы занимаемся внутренними делами. Внешние нас не интересуют»…

— Курс мироведения выслушивать не хочется, — оборвал его Лексус.