Рождённый в блуде. Жизнь и деяния первого российского царя Ивана Васильевича Грозного

Рассказ этот был записан в 1793 году, а опубликован в 1882-м. По этому поводу С. Цветков пишет в своей работе об Иване IV: «Можно представить, какое широкое хождение имели подобные слухи при жизни Грозного, если их передавали из уст в уста ещё спустя три столетия!»

«Испуганный человек с ущемлённым самолюбием»

В восемь лет Иван лишился матери и всех благ, связанных с его высоким положением (великий князь! государь всея Руси!). О своём детстве он рассказывал: «По смерти матери нашей Елены остались мы с братом Георгием круглыми сиротами. Нас начали воспитывать как нищих. Какой нужды не натерпелись мы в одежде и в пище: ни в чём нам воли не было, ни в чём не поступали с нами так, как следует поступать с детьми. Одно припомню: бывало, мы играем, а князь Иван Васильевич Шуйский сидит на лавке, локтем опираясь на постель нашего отца, ногу на неё положив…»

Чем объяснить полное пренебрежение окружения будущего царя к его воспитанию? Только одним: в глазах бояр он был незаконным отпрыском преступной связи его матери с Телепнёвым-Оболенским. Характер Ивана формировался под косыми взглядами вельмож и оскорбительным шёпотом за спиной. Одиночество и замкнутость были его уделом. Необычайная впечатлительность рождала гордость, опаляя душу самой чёрной и жгучей ненавистью. И в 13 лет он пролил первую кровь, приказав умертвить князя Андрея Шуйского. «Хищник вкусил крови, и пища пришлась по вкусу» (С. Цветков).

За три месяца до своего шестнадцатилетия Иван IV приказал казнить (дело по новгородским пищальникам) бояр Ф. С. и В. М. Воронцовых, дворецкого И. П. Фёдорова и князя И. И. Кубенского. Это были крупные руководители войска, собравшегося весной в Коломне для отражения нашествия крымских татар. Никакой вины за ними не было. Поэтому обвинительное заключение сформулировали весьма туманно: «За некоторое их к государю неисправление».

В 16 лет и 5 месяцев великий князь венчался на царство. И это знаменательное событие не обошлось без казней. В летописи читаем: «Велел великий князь казнити князя Ивана княж Иванова сына Дорогобужского да князя Фёдора княж Иванова сына Овчины Оболенского. И князя Фёдора посадили на кол на лугу за Москвою рекою против города, а князю Ивану голову секли на льду».

Летописец ещё не называет Ивана IV царём. Значит, эти казни проходили до 16 января 1547 года. Значит, в канун венчания на царство юный великий князь не только советовался с митрополитом Макарием в отношении принятия высокого титула, не только разрабатывал сценарии предстоящих торжеств и умилял Боярскую думу своим решением о женитьбе, но и расчищал дорогу от конкурентов к трону. Князь Фёдор был сыном И. Ф. Телепнёва-Оболенского, то есть, возможно, его сводным братом, а Иван Дорогобужский доводился Фёдору двоюродным братом. На этом счёты царя с родственниками не закончились: учёные подсчитали, что Оболенские пострадали от Ивана IV больше любого другого княжеского рода. Тем не менее почти все свои владения они сохранили от конфискаций. По этому поводу многие пришли к выводу: «Кажется, Иван относился к этому роду с особым пристрастием, и его карающая рука порой сдерживалась каким-то внутренним чувством вины».

В. Васнецов.

«Царь Иван Грозный», 1897

Имея сильное воображение и будучи чрезвычайно мнительным, Иван жил картинами преследования его невидимыми врагами, которые были везде и всюду По натуре это был испуганный человек с крайне ущемлённым самолюбием и комплексом неполноценности, который он не смог подавить даже сознанием того, что в произволе уподобляется Богу

… 1 марта 1553 года царь слёг от сильной горячки. С каждым днём ему становилось всё хуже. 11 марта окружение самодержца сочло, что государь безнадёжен, а дьяк Иван Михайлов заговорил с ним о необходимости духовной. Завещание было тут же составлено. По нему российский трон наследовал шестимесячный сын Грозного царевич Дмитрий. Некоторые из бояр отказались целовать крест «пелёночнику». В том числе двоюродный брат Ивана Васильевича Андрей Старицкий.

Царь был в памяти и, позвав ослушников, заявил им:

– Если вы сыну моему Димитрию крест не целуете, это значит, у вас другой государь есть. А вы ведь целовали мне крест не один раз, что мимо нас другого государя вам не искать. Вы души свои забыли, нам и детям нашим служить не хотите, в чём нам крест целовали, того не помните. Кто не хочет служить государю-младенцу, тот и большому не захочет служить…

В отношении другого государя Грозный попал в точку. Другим был Андрей Старицкий, который неоспоримо принадлежал к династии Калиты, а законнорождённость Ивана ставилась под сомнение. Через 22 года после его рождения вновь выплыла на свет связь Елены Глинской с И. Ф. Телепнёвым-Оболенским. Если власть их выблядка была освящена авторитетом Церкви, то Дмитрий ещё не был венчан на царство, и на русском престоле казалось возможным восстановить подлинную династию Рюриковичей (к чему и готовился Андрей Старицкий, комплектуя своё войско).