Рождённый в блуде. Жизнь и деяния первого российского царя Ивана Васильевича Грозного

Следующий эпизод, который имеет отношение к библиотеке, относится к правлению царевны Софьи, которая посылала дьяка Большой казны Василия Макарьева обследовать тайный подземный ход под Кремлём. О результатах экспедиции дьяка мы знаем из донесения бывшего пономаря московской церкви Рождества Иоанна Предтечи на Пресне, которое он подал в 1724 году в канцелярию фискальных дел: «Есть в Москве под Кремлём-городом тайник, а в том тайнике есть две палаты, полны наставлены сундуками до стропу[26]. А те палаты за великою укрепою; у тех палат двери железные, поперег чепи и кольца проёмные, замки вислые, превеликие, печати на проволоке свинцовые, а у тех палат по одному окошку, а в них решётки без затворов. А ныне тот тайник завален землёю за неведением, как веден ров под Цехгаузный двор, и тем рвом на тот тайник нашли на своды, и те своды проломаны и, проломавши, насыпали землю накрепко».

На вопрос, откуда ему известно о тайнике, пономарь объяснил, что «стал сведом Большия казны от дьяка Василья Макарьева. Сказывал он, был-де он по приказу благоверный царевны Софьи Алексеевны посылай под Кремль-город в тайник и в тот тайник пошёл близь Тайницких ворот, а подлинно не сказал, только сказал подлинно, куды вышел – к реке Неглинной, в круглую башню, где бывал старый точильный ряд. И дошёл оный дьяк до вышеупомянутых палат, и в те окошка он смотрел, что наставлены сундуков полны палаты; а что в сундуках, про то он не ведает; и доносил обо всём благоверной царевне Софье Алексеевне. И благоверная царевна по государеву указу в те палаты ходить не приказала. А ныне в тех палатах есть ли что, про то он не ведает».

Вологда. Соборные горки. По одной из версий там спрятана библиотека Ивана Грозного

По приказу Петра I на поиски «поклажи» отпустили некую сумму денег, и Коион Осип деятельно занялся её поисками, но после смерти императора их приостановили. В 1734 году всё начали сначала, но «работы было немало, но токмо поклажи никакой не отыскали». Ни до одного из указанных Осиповым мест в раскопках так и не дошли.

Но о Либерии помнили, и не только в Москве. В 1819 году профессор Дерптского университета Христофор Христиан фон Дабелов обнаружил в архиве города Пярну несколько пожелтевших листочков с записями на старонемецком языке. Они содержали в себе перечень некоторых редких книг из библиотеки Ивана Грозного. Указывалось их количество – до 800 – и утверждалось: «Сии манускрипты писаны на тонком пергаменте и имеют золотые переплёты. Мне сказывал также царь, что они достались ему от самого императора [Византии] и что он желает иметь перевод оных, чего, однако, я не был в состоянии сделать».

Из этого текста следует, что в руках у учёного оказалась позднейшая копия каталога Либерии, составленного современником Грозного. К сожалению, он оказался анонимным. Дабелов поспешил опубликовать найденную им опись, а оригинал вернул в архив Пярну, где он вскоре затерялся. Это печальное обстоятельство констатировал Вальтер Фридрих Клоссиус, коллега Дабелова. Изыскания профессора в библиотеках и архивохранилищах России привели его к выводу о том, что искомое книжное собрание «не смогло спастись от гибельных опустошений, испытанных Россией в прежние времена».

Тщетными оказались поиски книжных сокровищ Кремля и приват-доцентом Страсбургского университета Эдуардом Тремером. Поработав в русских архивах, он подал прошение на имя царя, чтобы ему разрешили при помощи металлического зонда провести археологическое исследование на территории Московского кремля. Но и эта форма поиска Либерии оказалась безрезультатной.

Тем не менее инициативу Тремера поддержали русские учёные. В 1894 году И. Е. Забелин, Н. П. Лихачёв и А. И. Соболевский выпустили ряд статей, посвящённых подземной Москве. Пользуясь этим, директор Исторического музея князь Н. С. Щербатов получил разрешение на повторные раскопки в Кремле. В ходе земляных работ были обнаружены каменные стены древней кладки и начало подземного хода под Арсенальной башней. Но здесь кончились средства, отпущенные на раскопки, и их остановили.

Но журнальная полемика по вопросу существования Либерии продолжалась. Сотрудник Главного архива Министерства иностранных дел С. А. Белокуров вспоминал о ней: