Розовая роща (СИ)

Наступил полдень, а солнце серебристой пеленой затягивали облака. Розовая Роща сжалась в страхе перед погодой, до сегодняшнего дня неслыханной. Дождь обещал окропить каплями землю, глумясь над пребывающими в страхе жителями.

Кеспиан отступил перед настойчивостью подруги, идя рядом в угрюмом молчании. Она издавала странные смешки и пыталась его разговорить, но тщетно. Если мальчишка решался открыть рот, то лишь с вопросом о её ранах. Иногда — с приказанием перестать смеяться без причины, а главное — без желания. Он видел, как Роза отворачивалась, предполагал, что кривилась от боли, пока он не видит. Видел прихрамывания и болезненное шипение, но в ответ получал лишь задорные кивки.

И в один миг ему надоело.

— Роза! — почти набросился он на неё, прижав к широкому стволу старого тополя. Так бы она не вырвалась. Нежная, улыбчивая златовласка, сейчас — раненая, но сильная, как никогда раньше. — Сколько я могу говорить тебе идти домой? Почему ты делаешь вид, что тебе не больно? Я всё вижу. Ты держишь меня за дурака? Или слепого? Тебе надо менять перевязки, они все в крови. Тебе надо купаться. Иди домой, слышишь? Сколько мне упрашивать, чтобы ты сделала это?

Она понурила голову.

— Кеспи, я… мне и умереть не больно.

— Умирать всегда больно.

— За тебя — не больно. Я иду с тобой везде, буду рядом, что бы ни случилось. Если ты подумаешь, что я убегу куда-то, когда Коготь тебя схватит… Да, мне будет страшно, — губы против воли скривились. Долго подавляемый страх вырвался наружу. Роза издала всхлип и прикрылась руками, потому что Кеспиан ненавидел плач. — Мне будет очень страшно… как сегодня утром! Но… я не смогу бросить тебя. Особенно сейчас. Одолей его. Ты сильный, очень сильный, ты спасёшь всю Рощу! Я верю!

Кеспиан качал головой, едва сдерживаясь, чтобы не затрясти Розу за плечи. Много раз она лепетала ему об одном и том же. Однако, привыкший, он не осознал: теперь эти слова звучат на предельном надрыве.

— Знаешь, куда идти? — вдруг спросила она, в очередной раз подавив слёзы.

Кеспиан медленно развернулся, устремив взгляд в сереющую даль. Марево пасмурного дня окольцовывало деревья и дома, тихо и коварно подбираясь к людям.

Розы увядали, склоняя печальные бутоны к земле. Куст за кустом — и на каждом умирало по два, а то и по три цветка. Дождь окропил их ночью, а солнце не спешило. Они бы воспряли, взвили благоухающие бутоны вверх, к свету… только оного было всё меньше.

— Я плохо помню дорогу к Скале… — отрывисто проговорил он. — Можно спросить у жителей.

Роза кивнула.

— Тогда — быстрее, — и, расправив плечи, пошла вперёд, — времени мало. Не смей больше спрашивать меня, почему я иду. Иди сам — вот и всё, что ты должен делать.

Кеспиан двухсотый раз задался вопросом, какое чудо наполнило Розу решимостью и упрямством. И нападения Когтя, как он думал, здесь недостаточно.

***

— Где они? — Теодор нарезал вокруг перелеска десятый круг. Тщетно. — Ваше Высочество, вы что-нибудь слышали?

— Нет, — Фриналина оглядывалась вместе с ним. — Должно быть, наш гордец ушёл сам.

— Где тогда Роза? Если оставил нас, Розу оставил бы и подавно. — Теодор со вздохом отчаянья качнул головой. Найдя просвет меж деревьями, он взял принцессу за аккуратную изящную руку и повёл через густые заросли травы, ярко-зелёными нитями тянущимися к небу. Дурманящий аромат леса был силён и резок, как никогда раньше. И Теодор, и Фриналина почувствовали лёгкое головокружение.

Внезапно Фриналина схватилась за мешочек с фолиантом.

— Мы всё равно не догоним их. Прочтём лучше о Когте, — когда они вышли на опушку и встретили ряд деревянных скамеек, то присели на одну из них. Теодор склонился к страницам, которые она листала. — Мне интересна Золотая Лошадь. Я много раз каталась на них в детстве, но никогда не интересовалась. Отец рассказывал мне, что они — символ успеха и благополучия, и этого знания всем было достаточно… до турнира.

— Можно поискать рассказы о них. Или легенды!

— Я успела прочесть кое-что до своего ухода из замка, но пришлось прерваться. — Фриналина уверенно пролистала в конец книги, тонкими ловкими пальцами разделяя страницы. Изображение величественной Золотой Лошади встретило ребят сиянием особенной краски, напоминающей позолоту. — Очень старая, забытая всеми вещица пылилась в недрах библиотеки. Итак, Золотая Лошадь! — торжественно озаглавила принцесса грядущий рассказ. — Духи успеха, приносящие почёт и славу во всей Роще. Воины, их заполучившие, остаются в истории навечно. Каждый из них был благороден и честен — других Лошадь просто не подпускает к себе. Их пытались оседлать много раз, но они сбрасывали лже-хозяев, — преодолевала строку за строкой Фриналина. И вдруг нахмурилась. — Что же тогда с Кеспианом? Он не кормил её фиолетовыми розами во время поединков — кобыла должна была сбросить его ещё во время боя! Но она не сбросила… почему?

Теодор вспомнил заговор Розы, но промолчал.

— Кеспи не заслужил Лошади. Верно, он учился владеть мечом и копьём, мечтал стать рыцарем, но…