Розовый бархат

— Есть люди, которые рождаются с сердцем не слева, а справа. Есть люди, у которых не две почки, а больше, не пять пальцев, а даже десять. Есть очень высокие люди, а есть очень низкие, есть черные, есть белые и желтые. Есть люди, которые рождаются слепыми, но легко живут среди нас, как будто они все видят. Есть люди, которые могут двигать предметы, или те, кто может предсказывать. Что это, по-твоему? — спросил он у меня. Я не знал, что ответить и только пожал плечами. — Кто-то скажет, что эти люди больные, и они будут правы, — при этих словах я напрягся. — Но это не так. Просто они не такие как все. Они выделяются среди большинства, — он замолчал, снова сердце заколотилось. — Природа мудрая, я склоняюсь перед ней. И вот кто ты? Ты это хочешь знать? — я молча кивнул. — Ты удивительный человек, не похож ни на меня, ни на маму. У тебя удивительные возможности, и эти возможности тебе дала природа.

— Какие? — швыркнув носом, спросил я.

— В тебе много генов мужских, моих, и много генов женских, маминых. Природа так поступила, что внесла изменения в тебя, ты родился мальчиком, но теперь она вносит коррекцию, создавая из тебя девочку.

— Как? — теперь уже мое сердце заколотилось.

— Не знаю. Врачи говорят, что это отклонение, но они глупы, у них все отклонение. Кажется, что они сами отклонение. Природа наряду с мужскими гормонами внесла и женские, именно поэтому у тебя меняется голос и начала расти грудь, — на этих словах он остановился. Мне стало страшно, я что-то подобное подозревал, но услышать это от отца. Я просто испугался. — Ты человек, такой же, как я и как мама и как все на свете, но ты особенный.

— Мутант.

— Что?! — удивился отец. — Глупости. Нет, ты не такой как все, вот и все. Ты уникален, ты мой любимый сын, и я тебя очень люблю.

Эти слова я помню еще с детства. Тогда мама разошлась с папой, и я приходил к нему по выходным. Помню, как рыдал, когда он отводил меня обратно к маме. Мне казалось, что он меня бросает, что я остаюсь один. И тогда он крепко прижимал меня к себе и говорил, что очень любит меня, в ответ я рыдал и цеплялся за его шею. Я буквально впился в него, а он так сильно прижал меня к себе, что мне становилось трудно дышать. Не хотел, чтобы он меня отпускал, и он продолжал держать меня.

— Ты меня задушишь, — с трудом говорил я и только после этого он отпускал меня.

На моих глазах еще остались слезы, не хотелось показывать их, ведь мальчишки не плачут. Через минуту я спросил:

— Значит, я стану девчонкой?

Опустив взгляд, положил голову ему на колени и закрыл глаза.

— Не совсем, — глубоко вздохнув, он продолжил. — Ты останешься мальчиком, как есть, но внешность твоя будет меняться. Ты это заметил, она меняется быстрей, чем мы ожидали. Вместе с внешностью, наверное, будет меняться и твой взгляд на девочек и мальчиков, на игры, увлечения и на одежду тоже, — тут он опять замолчал. — Внешне ты будешь похож на симпатичную, умную девочку с курносым носом и косичками…

— Ну нет, никаких косичек, — тут же вставил я, он усмехнулся.

— Ладно, подстрижём, — от этих слов мне стало легче. — Ты как бабочка перерождаешься…

— Пап, — вставил я, — гусеница перерождается, а бабочка из куколки вылупляется.

— Да-да, я это и говорил, — в его голосе услышал смех, я поднял голову, он улыбался.

— То есть ты хочешь сказать, что я?…

— Именно, — закончил он за меня. — Сейчас ты перерождаешься, твой организм перестраивается, природа поступает всегда мудро…

— Фу.

— Почему?

— Девчонки. Почему в девчонку? — возмутился я.

— А в кого? В трансформера? Или в русалочку?

«Еще лучше», — подумал я, понимая абсурдность моего возмущения.

— Ладно, девчонка так девчонка, — я сказал это легко, наверное, потому, что в душе понимал неизбежное или уже с этим согласился. А может, и то и другое. А может, мне и вправду хотелось этого самому, не знаю точно. Но в данный момент я и вправду согласился с тем, что стану девчонкой.

— Постой, — сказал отец.

— Что? — удивился я, как будто дело еще не решенное.

— Видишь ли, медицина тоже не стоит на месте, и профессор, к которому мы ходили, — я стал вспоминать, к кому мы ходили. Для меня профессор, это как доктор Айболит, в белой шапочке с усами и бородой, но такого я не припоминал.

— Это кто?

— Галина Степановна, — тут я вспомнил худую женщину в голубом костюме и огромными часами на руке. — Она сказала, что можно ставить специальные уколы для подавления женских гормонов, — я не выдержал и тут же спросил.

— И что, снова стану парнем? — внутри меня все закипело.

— Не знаю, и она не знает, но попробовать, по-моему, стоит. Как ты на это смотришь?

Как я смотрю? Да, здорово было бы все забыть, что со мной было. Но тут же я вспомнил, что сказал отец: «природа поступает всегда мудро». А может, так и надо, или пусть лучше она с кем-то другим экспериментирует, не со мной. Хотелось все вернуть, просто забыть, выйти на улицу и пнуть мяч так, чтобы у тебя грудь не подпрыгнула в ответ.

— А это можно? — скрывая радость, спросил я.