Розовый Дождь

На стенах всех четырех зданий, прозрачных настолько, что можно было без труда увидеть, чем каждая конкретная фея там занимается, а также на стойках по краям плаца было развешено множество ярких, красочных плакатов. На одних были просто лозунги, типа «Сама погибай, а доверенный Создателем мир выручай!», «Вместе мы все — порознь ничто!», «Ты для Сообщества, а не Сообщество для тебя!»

На других можно было увидеть движущиеся изображения — волевые женские лица с лучащимися энергией глазами, несгибаемым взглядом смотрящих куда-то вдаль или буквально испепеляющие ненавистью каких-то уродливых врагов, вроде чудовищ из зоны Предела. Но были и такие плакаты, где феи любовно гладили ланей, зайчат, голубок с источающими любовь и тепло лицами. А были и комбинированные, где изображения сочетались с лозунгами.

Вот, например, одна из фей сложила свои тонкие ручки на груди и устремила мечтательный взор на небо, томно полуприкрыв глаза, а внизу надпись: «Создатель, я люблю Тебя!» А вот и три феи в пурпурных туниках и золотых диадемах, держащихся за руки, и надпись: «Единство Премудростей — Единство Сообщества» или другой вариант этого же плаката: «В Единстве — наша Сила», «В Единстве познается Любовь».

А вот и плакат с пепельноволосой Старшей Сестрой «ЖАЛА». Она изображена поражающей клинком смертоносного луча десятки ужасных монстров с лицом, не выражающем ничего, кроме воли к победе и презрения к смерти. А внизу надпись: «Моя Верность — непоколебима!»

На другом плакате была нарисована фея с маленькой крылатой девочкой рядом и бескрылым мальчиком на руках и надпись: «Мои дети — мой долг перед Сообществом».

А вот и нечто похожее на творческий подход — плакат-аллегория: вся Целестия с маленькими человечками, зверьками и прочими обитателями покоится на руках колоссального размера феи с необыкновенно добрым и нежным лицом, по щекам которой, оставляя влажные дорожки на персиковых щечках, скатываются слезы умиления, и надпись: «Порядок и Процветание Целестии — наш Священный Долг перед Создателем!»

Эти и многие другие надписи и изображения каждая стажерка видела по тысячи раз на дню (и это не считая того, что во время пробежек на «разминках» эти и многие другие лозунги скандировались и пелись в виде специальных рифмованных речевок). А потому они въедались в память так крепко, что любая из девочек могла воспроизвести их даже если её разбудить в три часа ночи (что иногда практиковалось в Улье). И это не удивительно. Ведь в этом четырехугольнике по большей части и проводила все тридцать лет обучения и воспитания любая юная фея от семи до тридцати семи лет от роду, пока, по окончании обучения, она не направлялась на предназначенное для неё по решению Совета Школы место служения — зачастую пожизненное — Священным Принципам Порядка и Процветания.

2.

Наконец, стеклянная дверь столовой бесшумно открылась и, четко печатая шаг, две со стороны почти неотличимые девочки спустились по крыльцу и подошли к обоим воспитательницам. Встав по стойке смирно, они ударили кулачком правой руки в грудь, а потом вытянули правые руки на всю длину в уставном салюте, символизировавшем полную самоотдачу воле старших сестер.

— Старшие Сестры, задание по подготовке к завтраку успешно выполнено! — в один голос отчеканили обе стажерки. А потом, по знаку воспитательниц, они встали с краю шеренги, чтобы возглавить колонну, которая должна отправиться на завтрак. Чуть только они заняли свои места, как раздалась команда:

— Напра-а-а-а-аво! На завтрак — шаг-о-о-о-ом марш! — и вот уже бесцветная и безмолвная шеренга, ещё мгновение назад замершая, как змея, подстерегающая жертву, вдруг ожила и стала подниматься строевым шагом через стеклянный портал сектора № 15 общей столовой. После чего стажерки принялись также четко и организованно рассаживаться на свои места, каждая — согласно своему номеру, вышитому на груди туники и выбитому на спинке казенного стула.

Внутри столовой обстановка была предельно аскетичной. Одинаковые розовые занавески, длинные розовые столы из искусственного дерева и стулья с номерами на спинках из того же материала, стандартные миски, кружки и столовые приборы — тоже с номерами, соответствующих номерам стажерок. Завтрак тоже стандартен — розовая каша на первое, розовый сок на второе, розовая вата на третье. По свистку одной воспитательницы младшие сестры молча принялись за еду, в то время как вторая по секундомеру засекала время приема пищи. Стажерки должны были уложиться в пять минут.

Пронзительный свист — и тут же феи вскакивают с мест (вне зависимости, успели они доесть или нет) и уже стоят строем, каждая за спинкой своего стула с руками по швам. Дальше — дежурные остаются убирать, а остальные строем идут, печатая шаг, в учебный класс. Впрочем, урок начнется только через тридцать минут — после завтрака полагается пятнадцать минут отдыха в рекреации на пятнадцатом этаже здания Школы.