Розовый Дождь

— Ну что, Азаил, горе ты мое, не надоело тебе ещё чудом-юдом ходить, народ пугать да смешить?! — и покачал головой, как мать, которая журит малыша, пришедшего домой грязным с головы до ног.

— Надоело-сссс…  А ш-ш-ш-ш-ш-што поделаеш-ш-ш-ш-ш-шь-ссс…  — зашипел он, робко подрагивая усами-вибриссами.

— Говорил же Я тебе тогда — не лезь в эти пещеры, примирись с женой! Ну кто тебя заставлял кровь невинную проливать, а?! Сколько зла наделал, сколько слез пролил! На тебя очень многие души жалуются, требуют возмездия, между прочим!

— Вс-с-с-с-с-с-сё она-сссс, подлая лгунья-сссс, вс-с-с-с-с-ё она-ссс, со с-с-с-с-своим выводком-сссс…  Дура! С-с-с-с-с-самодура-сссс! — зашипел, роняя зловонную слюну Азаил, указывая лапкой на красную от стыда Стеллу.

— Начинается…  — разочарованно развел руками Создатель. — Какую тысячу лет выслушивать одно и то же! Никакого — даже Моего! — терпения не хватит! Ну, если так пойдет и дальше, сделаю так, как меня просят обиженные тобой души — на веки вечные останешься тараканом!

— Нет-сссс! Помилуй-сссс! — взмолился Азаил, подняв лапки на манер богомола.

— Ах, так…

— С-с-с-с-с-с-сожалею-ссс! Крови много пролил-ссс, душ-ш-ш-шшегуб-ссс…  Ра-с-с-с-с-скаиваюс-с-с-с-сь! — из фасеточных глаз чудовища потекли зловонные слезы.

— Прости его, Создатель…  — пропела тихим голоском Фея, очнувшись ото сна, припадая к руке псевдо-отца Эйсмера. — Он за все уже отплатил. Его страдания давно превысили страдания всех его жертв…  — и сама заплакала от жалости. — В глубине души он добрый, просто гордый очень…

— Это я во всем виновата! — сказала Стелла, подходя к Создателю. — Я так хотела сделать мир лучше, а он…  Он был для меня помехой…

— А я превысила свои полномочия, я повинна в той резне у входа в Астрал! — воскликнула Жемчужно-Белая. — Мы все виноваты не меньше его! Я много думала об этом там, в уединении посреди Хрустального Озера — нас всех испортила власть над миром! Мы все плохо выполняли Твою святую волю…  — и Жемчужно-Белая зарыдала как девчонка.

— Ну что ж…  Думаю, этого достаточно, — Создатель сам вытер слезы рукавом рясы. — Я милую и Азаила, и оставшихся в живых его соучастников, как милую Я и их жен. Первым будет возвращено их прежнее величие, а вторые будут навсегда избавлены от проклятья вечного одиночества! Все согрешили и все будут помилованы — грядет новая Эра и ничего из старого хлама обид и зол не должно перейти туда, не должно!

— Ну а теперь…  Пусть сбудется Мое Пророчество, которое Я открыл через Азаила. Люцифер, подойди сюда!

Люк немного смущенно подошел к Создателю.

— Чашу мне! Быстро! Побольше! Нож!

Котенок и Щенок вдвоем схватили большую чашу, из которой пил Гастон, и подали её Создателю.

Создатель взял нож и быстрым движением перерезал вены на руке Люка и — золотистая, как солнечный луч, жидкость полилась в подставленную чашу!

Весь зал ахнул! Никогда в жизни никто не видел такой крови у человека! А Азаила просто затрясло, словно в лихорадке.

— Так про-с-с-с-с-сто, так прос-с-с-с-с-сто, как я не догадал-с-с-с-с-с-я! Чис-с-с-с-с-стый с-с-с-с-с-солиум, чис-с-с-с-с-стейш-ш-ш-ш-ший…

Когда чаша была наполнена до краев, Создатель прикоснулся ладонью к ране и она тут же, без всякого шрама, зажила — как будто бы ничего и не было!

— Как же…  Гениальный Азаил, сама Премудрость, — улыбнулся Создатель, — и не смог догадаться до того, что у него в руках — его собственное спасение! Чистый солиум — вот кровь моего Избранника, Люцифера — универсальный растворитель, способный полностью очистить твой геном, как вода очищает испачканную грязью одежду, и восстановить тебя в первоначальной красе! Все началось с первой пролитой тобою кровью — и все и закончится пролитой во имя твое кровью! Так пей же, Азаил, но всего один глоток — этого будет достаточно!

Азаил дрожащими лапками взял чашу и отпил из неё. Создатель быстро выхватил её у него, потому что Азаила тут же стало бешено трясти, как будто бы через него пропускали электрический ток. Азаил упал на спину и стал конвульсивно дрыгать ногами, шипеть, извиваться, как полураздавленная змея, а потом…

Он вдруг резко вскочил на задние лапки, оказавшись выше человеческого роста, резко распрямил согнутые плечи, кожа его стала светлеть, лапки — на глазах превращаться в руки и ноги, хитиновый панцирь на спине — в радужные крылья, отвратительная насекомья башка со жвалами — в лицо, усики-вибриссы — в золотистые волосы…  Не прошло и минуты, как по толпе, смотревшей на чудо преображения, прокатился вздох удивления, а потом оглушительные крики восторга! Перед ними стояло самое прекрасное существо на свете!