Розовый Дождь

На южной стене росписи повествуют о том, как с неба вновь прилетают красивые крылатые девушки и прогоняют своими сияющими палочками крылатых злодеев, низвергают их в подземелья. Затем ловят желтыми сетями чудовищ и хищных животных — волков, змей, пещерных львов, саблезубых тигров — и кидают их туда же, а на людей сыплют розовый порошок, от которого те становятся веселыми, красивыми, здоровыми и радостно пляшут вокруг своих спасительниц, одетые в новые яркие одежды. Спасительницы опять указывают на небо — мол, вся честь и слава Тому, Кто сверху — доброму дедушке на облаках.

Восточная же стена, — та, что возвышается над алтарем, — самая важная. Она изображает жизнь крылатых девушек на небесах — красивые розовые дворцы из живых колонн, большие цветы, в которых девушки спят, причудливые животные, вроде летающих осьминогов и розовых крокодилов в круглых шляпах и розовых шарфах, ходящих на задних лапах. А на самом верху — тот же добрый дедушка на троне, которые улыбается и протягивает свои непропорционально длинные руки к смотрящему, как бы обнимая всех стоящих в соборе.

Изображения на стене собора были удивительно красочными, насыщенными, экспрессивными. Они так радовали глаз и смотреть на них никогда не надоедало, тем более что мало кто из присутствующих толком знал, что здесь было нарисовано — читать в Содружестве умели только представители высшего сословия да купцы. Знали только, что дедушка — это Создатель, девушки — это феи (которых никто никогда отродясь в глаза не видел) — и все. Даже кто такие злые крылатые существа никто не знал. А потому смотреть на картинки было тем интереснее — в самом деле, если все итак известно, что и смотреть?

Но росписи были не единственным, что привлекало внимание в храме. Пол в храме был выложен из блестящей разноцветной плитки, отполированной до зеркального блеска, у стен стояли подсвечники из золота, на которых горели вечные магические свечи — сами собой загоравшиеся во время служб, переливавшиеся при этом всеми цветами радуги, источая вокруг чудесный розовый аромат. А престолу на алтаре и свечи были не нужны — он сам собой горел ярким и мягким золотистым светом.

Наверху располагались хоры — балконы, на которых собирались певчие, возносившие славу Создателю на службах. Сейчас все они щеголяли в золотистых длинных шелковых одеждах, украшенных причудливой вышивкой из драгоценных камней. Шутка ли — коронация нового короля!

А алтарь — главное место предстоящего действа — располагался на востоке здания, ведь Солнце — единственный и нерукотворный образ Создателя — восходит именно там. Он представлял из себя углубление в стене, внутри которого стоял на большом возвышении сделанный из литого золота престол, к которому подняться можно было только по специальной золотой лестнице.

3.

Однако несмотря на всю торжественность обстановки и убранства храма, несмотря на всю торжественность момента, к сожалению, далеко не все благочестивые прихожане хранили благоговейное молчание, подобающему этому священному для всякого уроженца Содружества месту. Группка прихожан у самого входа в Собор что-то увлеченно обсуждала…

— В самом деле, кум, виданное ли это дело! — хлопнув по плечу своего соседа — высокого зрелого мужчину, сказал огненно-рыжий детина с бородой лопатой. — За не знаю какую уже тыщу лет на престоле будет король, НЕ НОСЯЩИЙ имени «Роланд»!

— Во-во, дружище, — подхватил тот, кивая в знак согласия головой. — А имя-то какое — ну смешно просто…  «Гастон»! Где это видано, чтоб с таким именем были не то что короли, а и благородные господа!? Да это имя совсем не благородное, незвучное какое-то…  На кличку собаки больше годится!

— Да-а-а-а уж, кум, помяни мое слово, старого башмачника Горри, жди беды от такого короля, жди беды…  — сокрушенно покачал головой рыжебородый.

— А ведь все из-за этого слабоумного дурачка, старшенького-то их, помните? — вмешалась в разговор высокая дородная женщина в зеленом платье, держащая одновременно двух малышей на руках. — Я помню его, бегал как козленок по лугу за коровами, гладил их, разговаривал с ними…  Тьфу ты, прости Создатель! Я уж тогда сказала Марте: «помяни ты мое слово, дорогуша, короля из этого больного на всю голову не выйдет, не выйдет, это уж точно!»

— Да-а-а, помню, помню, Розочка, помню…  — вторила ей другая женщина в зеленом, но худощавая и без детей. — Как в воду глядела! И сам дурачок этот как сквозь землю провалился, и матушку свою — Царствие ей Небесное — свел в могилу раньше времени, и папашу…  — Марта выразительным жестом у виска без слов показала, какая участь постигла отца несчастного принца.