Розовый обруч

Следом появилась идея о попытке самоубийства. Но почему? Ни я, ни моя пара и помыслить не могли о подобной попытке! Да и каков мотив? Не бывает, чтобы человек вот просто так решил уйти из жизни, каким бы пессимистом он ни был! К тому же самоубийство – это грех, и Рина это прекрасно знала…

Адриан пришел в себя от шока первым. Кинулся к дочери, перехватив изуродованные ручонки. Я сморгнул и увидел, как он быстро достал из верхнего шкафчика эластичные бинты и стал заматывать ими руки дочери, что-то тараторя.

В спешке он уронил с полки, где лежали лекарства, несколько пузырьков. Раздался звон разбитого стекла. От удара один из флаконов раскололся, отчего в нос сразу ударил кислый запах перекиси водорода, смешавшейся с кровью.

– Господи, Рина! – только и мог выдавить Адриан, убедившись, что наложил жгуты и перевязал все раны. Он крепко обнял дочь, пытаясь успокоиться сам. Мы оба не на шутку испугались. Да и готовы к подобному не были.

– Зачем? – придя в себя, я подошел к Адриану и дочери.

Мне с трудом удалось сформулировать даже этот вопрос. Уж слишком неожиданными оказались действия Рины. Дочь безразлично пожала плечами, слегка высвободившись из объятий. В эту минуту я увидел ее жуткий, немигающий взгляд и странное выражение лица. Это не была безэмоциональная маска. О нет. Эмоции в это мгновение переполняли ее худенькое тельце и неокрепшую душу! Создалось ощущение, будто нанесение ран в порядке вещей и подобное делалось и раньше. Снова внутри закопошились мотыльки. Хотя может это были опарыши, что лакомились мертвечиной души?

Мне доводилось видеть подобный взгляд: моя работа связана с преступностью, и я общался с разными людьми. Но это был взгляд взрослого человека! Никак не маленькой девочки! Взгляд человека, попавшего в опал, когда уже нечего терять! Взгляд, говорящий: «Пусть мир летит к чертям!»

Я осторожно взял руку дочери и осмотрел бинты, сквозь которые проступили небольшие пятнышки крови. Перевязать пришлось почти всю руку до самого плеча. Чуть ли не до края закатанного рукава пижамы. Мда, хорошо постаралась! Единственное, что точно немного успокоило меня: судя по проступившим следам, раны наносились горизонтально…

«Это не попытка самоубийства!» – снова успокоил себя я, стараясь не выдать волнения. Затем попробовал ощупать руку и понял, что раны достаточно глубокие, несмотря на то, что сделаны были обычным канцелярским ножом. От каждого такого прикосновения Рина слегка дергала носом, видимо, от боли.

– Иди в свою комнату! – наконец сказал Адриан, отстранив дочь и окончательно придя в себя: – Не знаю, зачем ты это сделала, но это неприемлемо! Не смей вытворять подобное! – хоть в голосе звучала строгость, но я понимал: от волнения подобное едва ли звучало убедительно. Самое жуткое: ни я, ни мой партнер не понимали мотивов поступка нашего ребенка.

Рина ещё раз пожала плечами и, спустив рукава, ушла к себе, закрыв дверь. Хорошо, не заперлась снова в ванной. По крайней мере, за хлопком двери звука щелчка не последовало.

Адриан провел рукой по длинным волосам и вопросительно посмотрел на меня: «Что мы будем делать?»

– Надо обратиться к врачу, потом к психологу, – спокойно заметил я. Паниковать было поздно: все уже произошло. – Ты сможешь без меня? – нужно было действовать, а не ждать и надеяться на то, что этот случай единичный.

Муж кивнул, понимая, что сегодняшний день будет весьма и весьма тяжелым. Выспаться ему точно не удастся, и вместо отдыха придется провести весь день в госпитале в попытках разговорить дочь. Я к месту вспомнил высказывание о том, что «у родителей нет выходных».

Как реагировать на произошедшее, мы не знали. Подоплека поступка неизвестна, мотивы мы с трудом могли представить, а ведь без мотива подобного просто не могло произойти. Но что-то явно вело Рину к такому решению. Она не могла придумать подобного от скуки или из праздного любопытства: за дочерью подобного не водилось. Чем больше я думал над случившимся, тем больше убеждался, что у такого поступка должен быть мотив. Ища логику в произошедшем, я вначале решил, что дочь так хотела прогулять школу. Но этот мотив пришлось отмести почти сразу: ввиду болезни Рины я точно это знал. Рина тоже. Следовательно, отпадает. Да и толку? Контрольную бы пришлось писать в любом случае. Рано или поздно.

Весь оставшийся день прошел для меня скомкано и сумбурно. Я пытался погрузиться в работу, но у меня никак не получалось. Просматривая материалы очередного дела, мыслями постоянно возвращался к поступку Рины. Думая над произошедшим, чуть не спутал папки с делами и не отправил доказательства по одному делу совсем на другое заседание. Судью бы шокировало подобное: на гражданское заседание поступили материалы по уголовному делу. Хорошо, заметил ошибку, прежде чем передать папку коллеге.