Розовый обруч

В этом году моя семья впервые за долгое время собиралась вместе. Последней приезжала Юнис, самая младшая из нас четверых. Это волнительное событие и заставило меня отправиться на встречу столь редкой гостьи в этих краях.

Поезд прибывал с опозданием на несколько минут, что давало возможность немного подумать о своих проблемах. Вот уже неделю Защита семейных ценностей требовала от меня отчет. Я же не торопился, давая понять: и без этой бумажной работы полно дел. Сроки с каждым днем поджимали, а сверху документов требовали все настойчивее. С безликой бюрократической машиной бороться никак не получалось, и я просто делал вид, что крайне занят. В любом случае меня мало касались все эти бумажки. Моя работа – консультирование. И наверху это знали не хуже меня.

Наконец вдалеке показался нос поезда, маяча теплым желтоватым светом фар. Обычно в такое время всю округу окутывал туман, но, к счастью, воздух был кристально чистым, давая возможность насладиться осенью до прихода в эти края дождей. Я вздохнул, понимая, каким будет сегодняшний вечер.

«Хорошо, что смогла приехать. Без нее был бы настоящий кошмар», – подумал я, глядя на прибывающий состав.

Поезд остановился с громким лязгом, открыв свои двери. Он казался совсем чуждым этому месту: массивный, угловатый, с огромным колоколом между крошечными окнами кабины машиниста. Из вагона раздался глухой звук динамика, оповестивший пассажиров о наименовании станции.

В отличие от старой деревянной станции, доски в полу которой скрипели, исполин фиолетово-оранжевого цвета с символом железной дороги выглядел новым. И пусть состав покрывала пыль, а сам поезд походил местами на консервную банку с рельефом и вставками из обычного металла, где сквозь краску проступала коррозия. Это нисколько не умоляло его новизны, относительно видавшей виды деревянной платформы.

Стоило дверям открыться, как из вагонов стали торопливо выходить люди. Были среди них местные, вернувшиеся с работы и туристы, желающие увидеть городок, о котором ходили легенды. В этой небольшой мозаике я выцепил взглядом знакомую фигуру.

– Меня не нужно встречать, Лео! – недовольно заметила Юнис, подойдя ко мне. – Я уже давно не маленькая девочка!

Несмотря на недовольство, вид сестры говорил об обратном. Она явно радовалась заботе с моей стороны. Как только Юнис подошла, я сразу ощутил сильный запах духов. Видимо, за ним она хотела скрыть усталость от поездки и волнение, с которым ждала встречи. Я же не посмел раскритиковать этот удушающий и безвкусный запах. Отметив, что сестра с дороги, а под ее глазами предательской сеткой раскинулись морщинки и отеки, я быстро махнул рукой:

– Идем. Нас уже все ждут.

Мы спустились по деревянной лестнице, отозвавшейся едва уловимым скрипом, и прошли мимо нескольких магазинчиков.

Железная дорога проходила за ними, огибая самый бедный район города. Не удивительно: город располагался достаточно далеко от крупных шоссе и трасс. Львиная доля поставок – что раньше, что сейчас – производилась на поездах. Потому-то станцию и отстроили в промзоне ещё во время реконструкции города.

Сев в старый автомобиль, мы направились в сторону родительского дома. Наш район, располагавшийся на северо-востоке, считался престижным. Достаточно далеко отсюда. Путь предстоял через весь городок. Отъехав от станции, я заметил ностальгию в глазах младшей сестры. Юнис почти не бывала в Брумалтауне, живя со своей семьей на другом конце страны. Ее доход был невысок, и она не всегда могла приезжать на вот такие семейные встречи, ограничиваясь зачастую звонками один или два раза в неделю. Более того, пусть и небольшая, но все же «семья» требовала от сестры много сил.

Юнис не могла порой справиться со своей своенравной и бойкой дочкой, что только прибавляло ей проблем. Шумная, озорная, словно в своих дядю и тетю, Поппи временами безобразничала в школе, устраивала розыгрыши, порой весьма обидные, и даже пару раз срывала уроки. Никакие увещевания не действовали, и Юнис временами просто смотрела на действия дочери сквозь пальцы.

Отец Поппи в воспитании дочери почти не участвовал, предпочитая работу семье. Юнис оправдывала это дорогим жильем и большими расходами, но я понимал, что это не совсем так.

Нет, я не спорю, Ноэл любил Юнис, но с годами эта любовь стала превращаться в рутину для обоих. В их отношениях погасла былая искра. В итоге все хозяйство и дочь держались на плечах сестры. Грустно, что от этого ее таланты пропадали даром. Она ведь не менее способный психолог, чем я. Об этом и отец говорил в свое время. Но я не был отделом по урегулированию семейных конфликтов и вмешиваться в ее жизнь не хотел.

Поездка до дома родителей тоже оказывалась длинной и изматывающей: долететь на самолете, а потом пересесть на поезд. На все – около шести часов. Вот Юнис и появлялась в родных пенатах[1] крайне редко.

Пока мы ехали, я сам невольно вспоминал историю этого места, ставшего для нашей семьи домом. Я ведь помню, как мы переехали сюда во время реставрации.