Розовый слон (сборник)

Независимо друг от друга, для укрепления стен соседи избрали одинаковый метод.

Клаупик, шлепая по речке, порезал палец ноги. Вынув из раны осколок "Плиски", он воскликнул:

— Эврика!

Когда его сосед Састрид Калкав вытащил из одного дымохода бутылку. "Стрелецкой", которая не давала дыму вырываться в пространство, он не побежал жаловаться к Клаупикам, что их мальчики при помощи удочки запустили ему в трубу бутылку, а, счастливо вздохнув, сказал про себя:

— Эврика…

С этого дня дети обоих семейств, как во времена барщины, от темна и до темна сновали по дюнам и по кустам окрестных колоний оперных певцов, академиков, радиостроителей и других трудящихся, разыскивая пустые бутылки, не пренебрегая даже бутылками с отбитыми или откусанными горлышками. Тут, между прочим, была открыта еще никем не описанная закономерность: количество бутылок возле дома определялось характером домовладельца: особенно много пустых бутылок находили возле жилища горделивых натур. Те считали ниже своего достоинства обменивать пустые бутылки на полные и просто запускали их в кусты.

Родители же промышлявших детей деревянными молотками с мягкими набивками загоняли эти бутылки в стены подземных казематов, видными оставались лишь разноцветные и разного качества донышки бутылок. Укрепленные бутылками стены казались несокрушимыми.

— Надо будет потребовать еще вынесения благодарности за то, что улучшаю санитарно-гигиеническое состояние окрестностей, — теперь уже смеялся про себя, загоревшись подземным строительством, аспирант Калкав.

— Неужели ты не замечаешь, что я стала стройнее? — щебетала Вивиана, периодически исчезая с сумкой, наполненной песком, в направлении Рижского залива.

Как известно, в строительстве имеют место также и несчастные случаи и даже катастрофы, причины коих следует искать в экономии средств на геологическое исследование.

Косвенной причиной на сей раз была и первая стадия империализма, в данном случае колониальная жадность; Клаупики и Калкавы старались свою надземную территорию незаконно увеличить под землей и копали больше в сторону, чем в направлении центра земли.

В ту ночь Клаупик уже выполнил свою ночную норму — вырыл полкубометра. Вытряхнув песок из бороды и из волос, он принялся вбивать в стены бутылки, чтобы укрепить их от сейсмических сотрясений и всяких прочих, вызванных приливом и отливом. В одних плавках, сверкая потной, загорелой, как у негра, спиной, при свете голой лампочки, он походил на низкооплачиваемого старателя золотых приисков в южноафриканских штольнях; какими их показывают в научно-популярных журналах.

Вдруг Клаупик оцепенел с бутылкой, украшенной пятью звездочками, в руке. Впереди откуда-то из глубин земли он расслышал таинственный голос:

— Когда мы голыми будем париться в бане, эта бородатая обезьяна будет томиться в собственной грязи!

Голос принадлежал калкавской Вивиане.

— Отмщение! — заорал Клаупик, хотя до сих пор он мстил только письменно и вовсе не знал, как это делают с лопатой в руках. Все же он ударил в стену, примерно на уровне собственной головы. И открыл, что Калкавы тоже расширяли свою территорию, так как очная ставка обоих соседей произошла под корнями сосен прямо на границе земельных участков.

Стена рассыпалась, песок растекся во все стороны, и Клаупик увидел полуголого аспиранта Калкава, на коленях которого сидела полуголая Вивиана. Она принесла мужу ночной полдник и в этот момент губами давала ему сладкое блюдо.

— Бесстыдник!.. Лезет в чужую спальню… — застонала Вивиана и свалилась наземь, чтобы прикрыть места, которые позволено обозревать лишь в музеях изобразительного искусства. А мужчины, глядя друг на друга, медленно поднимали лопаты, как это проделывали рыцари с десятифунтовыми мечами в руках, отчаянно соображая, что же предпринять, когда лопаты будут подняты до потолка. Вивиана, представив себе, что муж собирается рассечь шлем противника только из-за того, что тот без разрешения поглядел на нее, застонала примирительно:

— Пусть смотрит… мне не больно… Бежим!

Мужчины вздохнули с облегчением и мгновенно опустили лопаты. И тут-то они заметили, что со стены начинает сочиться вода, растворяя песок, и ручеек, как змея, вьется вокруг их ног.

— Море, нас проглотит море! — воскликнула Вивиана и, видя в своем воображении морские волны, из которых возвышается только ресторан "Русалка" и крыша их дома, вокруг которой планируют одинокие чайки, бросилась на верхний этаж.

Но мужья доказали, что они действительно ученые, хладнокровно нагнулись, почерпнули и попробовали воду.

— Не соленая… пахнет машинным маслом…

— Видать, мы подкопались под речку Инчупе.

Признав, что не только с морем, но и с Инчупе бороться бесполезно, ученые тоже поднялись этажом выше, оставив археологам будущих цивилизаций загадку о необычных коллекциях бутылок. Они и не подумали о том, что тем самым они бросают тень на наше общество: ведь через тысячу лет могут возникнуть превратные суждения, будто бы у нас в наше время было неистовое потребление алкоголя, раз возле одного только жилья можно найти остатки такого количества дивной посуды.