#Розовым мелом

Всё верно. Надо пользоваться моментом. Осталось придумать, как. Чем заняться? Позагорать? С удовольствием, да погода не та. Искупаться? Опять же, не те условия. Прогуляться по городу? Одной. Да, вариант. Накачаться впечатлениями и красотой под завязку. Так, чтоб хватило и после возвращения в Москву.

Там же в городе и перекушу, наконец-то. Эмоции слегка поутихли и голодный желудок снова о себе напоминает. Двух мини-сэндвичей, что я взяла в лобби надолго не хватит. Но до ближайшей кафешки как-нибудь дотяну.

Хм… Нет. На сегодня одиночество мне точно не грозит. Уже на выходе из отеля меня ловит тётя Марина и зовёт на шопинг. Идея прекрасная и как бы реально надо немного прибарахлиться, потому что моя одежда уже начинает попахивать потом, правда на большие траты я не рассчитывала. Ладно. Куплю буквально парочку кофт на смену. Бюджет это выдержит.

Парочка кофт, ха! Когда это женские хотелки ограничивались такими скромными рамками? Да нас же нельзя пускать в магазины! Это как лису в курятнике запереть.

Пора запретить девушкам длительное пребывание в торговых центрах на законодательном уровне. Два часа и подите прочь, миледи. У вас и так, вон, рук не хватает на пакеты.

В моём случае не хватает двух пар рук. Потому что мы всё ходим и ходим. От одного бутика к другому. От одной примерочной к другой. Вешалки не помещаются на крючках в примерочной, обувные коробки возвышаются бастионом — хочется же всё и сразу: посмотреть как сидит, повертеться перед зеркалом.

А если глаз зацепится за какую-то вещицу, всё. Тушите свет. И неважно, что к этому сарафану теперь нужны другие босоножки. Неважно, что этот сарафан вообще по-хорошему не нужен. Преспокойно можно обойтись и без него, но блин… Он же просто идеально сел на фигурку!

Я бы всё-таки сдержалась и так бы не шиковала, но… плачу не я. Пытаюсь, но на кассах меня упорно отпихивают бедром, прося посидеть на лавочке и не мешать.

Привычное дело. Когда крёстная рядом она даже мороженое не позволит купить, всё всегда за её счёт. Материнские инстинкты. Мне приятно, но неудобно. Только и успеваю повторять как заведённая: «спасибо, спасибо, спасибо».

— Спасибо, — в сотый, наверное, раз благодарю я, когда мы устраиваем обеденный перерыв в симпатичном и весьма недешёвом ресторанчике. Долгожданная возможность нажраться до отвала. — Когда-нибудь я расплачусь.

— Непременно, — смеётся тётя Марина. — Когда подаришь нам внуков. Если что, я уже готова стать бабушкой. Пока есть силы и возможности вырастим и поднимем на ноги.

Я не против, но…

— Дети — это, конечно, звучит заманчиво, только вот было бы от кого.

— Неужели всё настолько плохо?

— Ну… пока варианты потенциальных отцов не радуют.

— Значит и не нужно торопиться. Не надо нам абы кого. Ешь, остывает.

Ем. Не просто ем, заглатываю почти не жуя паэлью с морепродуктами, утрамбовывая поверх густой томатный суп Гаспачо. Как же не побывать в таком месте и не попробовать местной кухни!

— Можно задать вопрос? — когда мы переходим к десерту спрашивают вдруг меня. — Что происходит у вас с Ильей?

Давлюсь фирменным испанским миндальным тортом, закашливаясь до такой степени, что пускаю слезу.

— Н-ничего, — хриплю я. — А что такое?

— Вот ты и скажи. Сам факт того, что вы прилетели вместе удивляет, но вы и общаетесь как-то… иначе.

— Да нормально мы общаемся… — от стыда хочется спрятаться под стол. — Просто мы вроде как… — как сложно подобрать правильное определение. — Начинаем слышать друг друга.

— Это хорошо. Просто замечательно, я бы сказала.

— Кажется, да…

— И всё? — на меня так смотрят, словно забраться между рёбер хотят, чтобы нащупать правду.

— Ну да… А что?

— Просто это Илюша попросил меня сводить тебя по магазинам. Ещё и деньги пытался всучить, — опять давлюсь, теперь капучино, который идёт через нос. — Он просил не упоминать об этом, но раз от него подробностей клещами не вытащить, может хоть ты прольёшь свет.

Вот оно что. Ну да, крёстная у меня хитрая женщина, всегда была такой. Вроде невинный одуванчик: добрая и мягкая, а на деле цепкая как капкан, похлеще дяди Володи. Тот просто прямолинейный, она же может месяцами выжидать в засаде. Присматриваться. Прислушиваться. Делать выводы.

Вот и сейчас она ловит каждую мою реакцию. Отпираться глупо. Я сама себя уже дважды только что спалила. Наверное, в этой ситуации самым простым вариантом будет сказать правду.

— Я не знаю, — честно признаюсь. — Я запуталась, и сама пока половины не понимаю.

Собственно, всё именно так.

— Но предположения есть?

Да там не предположения, там кое-что другое.

— Есть, но можно пока ими не делиться?

— Конечно, можно. Это ваша жизнь, вам её и строить. Просто если нужна помощь или совет… Ты ведь знаешь, что можешь поговорить со мной.

Знаю. Тётя Марина всегда была тем единственным человеком, с которым я делилась сокровенным или приходила плакать после очередной выходки Князева. Но сейчас… сейчас я даже ей не могу рассказать всего. Ни про работу, ни про учёбу, ни про её собственного сына.