Розы без шипов. Женщины в литературном процессе России начала XIX века

Вторая часть этой короткой рецензии посвящена сравнению Буниной с Сафо. Описание специфики поэзии Буниной происходит через сравнение со «стихотворицей лезбийской», особенности поэзии Сафо соотносятся с поэтикой автора «Неопытной музы»: «…это истинная Сафо; это ея поэзия, страстная, пламенная, величественная; нет подражания — но все черты, но все оттенки прелестной стихотворицы лезбийской», то есть сначала поэтессу нарекли Сафо, а затем попытались найти в ее поэтике схожие черты с поэтикой настоящей Сафо. Именно это побудило рецензента «Аглаи» заключить, что «природа равно наделила обеих необыкновенным даром изображать состояние души своей: отличительной характер поэзии лирической».

Наконец, третья часть рецензии утверждает равенство женщин и мужчин в «тонкости мыслей, в силе чувства и в искусстве», причем эта часть как бы написана по следам некой полемики («вы скажете ненавистникам ума и талантов женских»), в которой выход талантливой книги, написанной женщиной, должен послужить аргументом.

Рецензия совсем другого рода была опубликована в «Цветнике». Она вышла анонимно, но поскольку в ней особое внимание уделяется басням, вероятно, что она была написана баснописцем А. Е. Измайловым. Приведем ее текст (мы уже обращались к этой рецензии в главе, посвященной «Неопытной музе»):

Любители словесности с удовольствием уже читали в разных журналах некоторые стихотворения г-жи Буниной; без сомнения, с таким же точно удовольствием, или еще и с большим, прочтут они ныне собрание ея стихов. Г-жа Бунина имеет истинный дар к стихотворству; можно без лести сказать, что многие произведения пера ея принесли бы честь и лучшим нашим поэтам. С особенным успехом, по мнению нашему, может она упражняться в том самом роде поэзии, в котором прославился у нас теперь более всех г. Дмитриев, и по нем г. Крылов. — Мы бы советовали г-же Буниной продолжать путь свой к Геликону по следам сих писателей, которым она подражает столь удачно. Все почти ея басни писаны с приятною простотою, все почти оне отличаются непринужденною и благородною шутливостию, стихи в них плавны и чистота языка соблюдена повсюду[503].

Если для автора рецензии в «Аглае» «Неопытная муза» была важна как аргумент в пользу легитимации женского поэтического творчества, то критик «Цветника» стремился вписать Бунину в актуальный литературный контекст. Как мы писали выше, Бунина конструировала в «Неопытной музе» авторский образ, апеллируя к авторитетам — и в данном случае критик увидел и подтвердил эту конструкцию. В оценке авторской оригинальности критики разошлись: рецензент «Аглаи» не обнаружил в «Неопытной музе» подражания, а рецензент «Цветника» нашел подражания, но счел их удачными и заметил, что «многие произведения пера» Буниной «принесли бы честь и лучшим нашим поэтам». В этой рецензии акцент смещен с того факта, что перед читателем женщина-поэт (как в «Аглае»), на то, что это поэт начинающий, но талантливый.

Таким образом, к моменту выхода первой части «Неопытной музы» Бунина уже обладала определенной репутацией — «первой поэтессы» и «русской Сафо». В дальнейшем эта характеристика (русская Сафо) из комплиментарной превратится в сатирическую.

Новый этап в формировании репутации А. П. Буниной: участие в «Беседе любителей русского слова»

В конце 1800‐х годов Бунина посещала литературные собрания в доме Г. Р. Державина, в 1811 году оформившиеся в «Беседу любителей русского слова». Поэтесса стала почетным членом общества, и включение в круг беседчиков изменило ее авторскую судьбу. По замечанию Ю. Н. Тынянова, в отношении архаистов «в истории русской литературы учинена несправедливость, в ней сказывается влияние победившего литературного течения»[504]. На долгие годы за беседчиками закрепилась репутация консерваторов и реакционеров, что было следствием смешения эстетической и общественной позиций (предпосылки к этому смешению были заданы самими деятелями «Беседы»). Они стали заложниками сначала собственных консервативных взглядов, а потом и собственной репутации.