Розы для богатых

Каждое утро повторялось одно и то же. Волны тошноты подступали, пока она не чувствовала, что ее скрутило в тугой мучительный узел. Отэм лежала в кровати и часто сглатывала, пытаясь впихнуть назад кислый комок, поднимавшийся в горле. Сдерживая стон, она тихонько, чтобы не разбудить спящего Лонни, выползала из-под одеяла и бегом мчалась в ванную. Потверже расставив ноги, склонялась над унитазом, в животе начинались частые спазмы, и она давилась сухой рвотой.

Отэм не рассказывала ничего Лонни, потому что не знала, как это лучше сделать. Может быть: «Лонни, ты помнишь первый раз, у реки?.. В общем, у меня будет ребенок...» Нет, это не то, что она хотела сказать. «Лонни, что ты думаешь насчет сына или дочки?..», «Лонни, я люблю тебя – у меня будет ребенок...», «Лонни, где мы возьмем денег на ребенка?..»

Вскоре после переезда в Эдисонвилл она сходила к врачу. Когда тот определил, что, возможно, она беременна, то поставил ей спираль, вместо того чтобы выписать таблетки, – запер конюшню, когда лошадей уже украли, как выразилась бы тетя Молли. После первого раза Лонни принимал меры предосторожности, поэтому Отэм знала, что ребенок был зачат в тот раз, когда они впервые занимались любовью.

Отэм вспомнила ту ночь у реки и улыбнулась. Лонни вошел в нее уверенно, не ожидая встретить девственницу даже в Тэтл-Ридже. Потом у него был такой виноватый вид, словно он только что ограбил местное отделение Национального банка.

– Ты вела себя не как девственница, – сказал он.

– А как должна вести себя девственница?

– Нервно, застенчиво, стеснительно.

– Сколько у тебя было девственниц?

– Ни одной, до сегодняшней ночи.

– Тогда откуда ты знаешь?

Их глаза встретились, и они рассмеялись.

– Не волнуйся, – успокоил Лонни, – женщины редко беременеют с первого раза.

Это случилось в конце августа. Сейчас шел октябрь, так что Отэм знала, что она беременна примерно шесть недель. Она выпрямилась, посмотрела в зеркало и заморгала, увидев свое отражение, свое бледное, беременное отражение, и спросила: «Лонни, ты меня еще будешь любить, когда я стану жирной и опухшей?»

Она вернулась в спальню, натянула халат и, наклонившись над Лонни, увидела, что он не спит и смотрит в потолок.

– Доброе утро, – сказала она.

– Доброе утро. Ты сегодня рано.

– Рано проснулась.

– Почему? Будильник еще не звонил.

– Просто проснулась.

Отэм поспешно вышла из комнаты, отправилась на кухню и приготовила кофе. Пока варился кофе, она поджарила яичницу с беконом для Лонни. Когда он вошел, девушка сидела за столом и, отщипывая кусочки тоста, запивала их кофе.

Он сел напротив и показал на еду:

– Ты не ешь?

– Я не голодна.

– Ты не голодна уже неделю или около того. Обычно ты по утрам очень прожорлива. – Лонни отхлебнул кофе, и его глаза над краем чашки поймали ее взгляд. – Спираль оказалась только тратой времени, так?

Она моргнула от удивления:

– Откуда ты знаешь?

– Тут и знать нечего, если женщина каждое утро бегает в туалет. Я все ждал, когда ты мне скажешь... Что ты собиралась делать – подождать, пока он родится, и надеяться, что я не замечу, как ты потолстела?

– Ты понял, – сказала она с обидой, – и ничего не говорил мне. Это гнусно, Лонни, по-настоящему гнусно.

Он усмехнулся:

– А что, ты думала, я сделаю? Отошлю тебя обратно к Молли? Ни за что! Мне нравится, как ты готовишь.

Она смотрела, как проворно он расправляется со своим завтраком. Если его и волновала ее беременность, то он не позволял ей портить себе аппетит. Время от времени Лонни переставал жевать, чтобы улыбнуться, но вообще-то ел так, как будто это было самое заурядное утро.

Отэм дождалась, когда он отложил в сторону вилку и начал пить кофе, и спросила:

– Что ты думаешь насчет ребенка?

– Да что ж делать, раз так получилось. Хотел вот завести хорошего охотничьего пса, а теперь, видно, придется возиться с сопливым малышом.

– Спасибо! Огромное спасибо! Меня рвет, а ты шуточки отпускаешь. Лонни Нортон... Я тебя люблю. Но сейчас... Я тебя ненавижу!

Она вскочила со стула и запустила в него своим тостом. Лонни рассмеялся, обнял ее за талию и усадил к себе на колени.

– Я считаю, что это великолепно, родная моя.

Отэм отстранилась от него и озабоченно проговорила:

– Это звучит великолепно, а ты подумал о том, что это значит?

– Да. Колледж может годик подождать.

– Нет, не может. Я вот думала...

– Помоги нам, Господи! Когда ты начинаешь думать, это обычно кончается бедой.

– Нет. Сиди тихо и слушай. Мы справимся, если я пойду работать. Я здорова, меня тошнит только по утрам и недолго. Я могу работать, пока не родится ребенок. А потом я смогу сидеть с детьми. Самое главное – это твой диплом.

– Эй, – сказал он и озабоченно нахмурился. – Я женился на тебе не для того, чтобы ты содержала меня, пока я учусь в колледже.