Розы для богатых

Отэм кинула взгляд на Брайана, когда он вышел в приемную. Юное лицо покраснело от злости, но глаза были тревожными и немножко грустными. Ей стало его жалко, и она слегка улыбнулась. Тень узнавания промелькнула в глазах молодого человека, он внимательно посмотрел на нее. Потом повернулся на каблуках, выпятил вперед челюсть, обогнул секретаршу и исчез в длинном коридоре.

Отэм встала и подошла с анкетой к женщине, сидевшей за столом. Секретарша взяла ее заявление и улыбнулась:

– Сейчас у нас нет свободных мест, но мы обязательно свяжемся с вами, как только что-нибудь появится.

– Как вы думаете, мне долго придется ждать?

Женщина поглядела на дверь кабинета, потом на Отэм.

– Боюсь, что да. Видите ли, наша политика изменилась. Мы хоть и принимаем заявления, но мистер Осборн приказал брать только квалифицированных работников. На обучение швеи требуется шесть недель, и мы теряем деньги, если она не полностью выполняет норму. Вы понимаете?

У Отэм на языке уже вертелся резкий ответ, но здравый смысл подсказал ей, что секретарша ни в чем не виновата. Приказы отдавал Дуглас Осборн, именно он решал, кому работать в Эдисонвилле, а кому нет.

– Да, – сказала Отэм с грустью. – Кажется, начинаю понимать.

Глава 5

Ночь взорвалась чудовищным ревом, становившимся все громче и выше. Это был пронзительный звук, который все нарастал и нарастал, пока не начал резать барабанные перепонки.

Отэм проснулась и села на постели. Казалось, воздух заряжен электричеством, словно вокруг бушевала гроза. Она ощутила невыразимый страх и потянулась к Лонни. Тот уже вскочил с кровати и торопливо натягивал брюки посреди комнаты. В лунном свете его фигура казалась огромной тенью. Она нащупала выключатель ночной лампы у изголовья.

– Что это? Что это за чертов шум?

– Тревога. – Голос его был напряженным, а лицо бледным. – Какая-то беда на шахте.

– Беда? Какая беда?

– Не знаю. Может быть, завал.

Отэм вскрикнула и зажала рот рукой. То, что она старалась загнать поглубже в подсознание, произошло. Но Лонни был с ней. Он был в безопасности.

– Думаешь, это очень серьезно?

– Не знаю. – Молодой человек повернулся к двери, схватил пальто и почти выбежал из комнаты.

– Куда ты?

– На шахту. С людьми могло случиться несчастье.

– Нет! – Отэм вскочила с постели и кинулась за ним через гостиную, путаясь ногами в ночной рубашке.

Она схватила Лонни за руку, когда он уже подходил к двери. – Не ходи. Пусть другие этим занимаются!

– Отэм… – произнес он расстроенно.

Она почувствовала стыд и отвернулась. Ее первая и единственная мысль была о Лонни. Он прав. В глубоких забоях шахты люди могли оказаться в ловушке. Их жены будут одни, с сердцами, рвущимися от страха.

Отэм кивнула и открыла дверь. Лонни бегом выскочил из дома.

Она зажала уши руками, чтобы спрятаться от воя. Сирена звучала ежедневно в полдень, но среди ночи этот звук был похож на зов смерти. Промозглый декабрьский ветер гудел и ударял в окна маленького дома, что вносило какую-то жутковатую ноту в ту суматоху, которая разрушила ночной покой.

Отэм не знала, было ли это из-за холода в комнате, или на нее так действовал вой сирены, но ее вдруг охватил озноб, начавшийся с шеи и спускавшийся вниз по спине. Она крепко обхватила себя обеими руками, босиком вернулась в спальню и надела теплый халат и шлепанцы. Постель выглядела теплой, мягкой и манящей, однако сон, даже если бы он и пришел, казался в некотором смысле греховным. Отэм вышла из комнаты и заметила, что с того момента, как она вскочила с кровати, прошло всего несколько минут, хотя у нее было чувство, будто это случилось давным-давно.

Бесцельно слоняясь по дому, глядя на вещи и не видя их, она наконец заставила себя зайти в гостиную и села на диван в ожидании Лонни. Взяла с журнального столика книгу… Читать не смогла и только тупо смотрела на синевато-оранжевые язычки пламени в маленьком газовом обогревателе.

Начало светать, небо побелело, а Отэм все еще сидела в углу на диване. На востоке вспыхнуло солнце, возвестив о начале ясного холодного дня. Ветер утих, и в доме стояла тишина. Все было так же, как и в любое другое утро, но только с ней не было Лонни. Обыкновенно в это время она готовила завтрак, болтая с ним об Элле или о ребенке, который быстро рос у нее в животе. Платья были ей уже тесноваты, и скоро придется носить специальную одежду для беременных, а позволить себе такие траты они не могли. Неделя пролетала за неделей, уже наступил декабрь, а Отэм все еще не могла найти работу.

Она потрогала округлившийся живот и внезапно ощутила острую потребность увидеть Лонни, убедиться, что с ним все в порядке. Поднявшись с дивана, Отэм пошла в спальню и оделась потеплее. Если Лонни не может прийти к ней, значит, она пойдет к нему.